Зиновий Колобанов. Время танковых засад (Базуев) - страница 63

Но были факторы, которые помогали танкистам Колобанова. В состав его роты входили новые, прибывшие только с завода экранированные КВ-1. В 1941 году у панцерваффе не было машин, способных на равных сражаться с этими машинами. В состав экипажей входили опытные кадровые танкисты. Советские танки должны были действовать в предполье укрепрайона, где маневрирование вражеских машин было ограничено противотанковыми препятствиями и минными полями. Так, перед Красногвардейским УРом был вырыт 12-километровый противотанковый ров, который протянулся по дуге от Пижмы до Красногвардейского военного аэродрома, а отдельные его участки доходили до деревни Скворицы. Ров практически полностью прикрывал Красногвардейск с юга, и хотя прерывался автомобильными дорогами, существенно затруднял маневрирование немецких танковых соединений.

Этот ров имел огромное значение в предстоящем бою, его начертание и предопределило направления маневрирования немецких танковых колонн. Так как ров строили в спешке, не всю работу удалось выполнить строго по канонам полевой фортификации. Если на правом фланге (в районе Сквориц) и в центре наших позиций (участок Корпиково – Вопша – Лядино) был перекрыт пулеметно-артиллерийским огнем стрелковых частей, то 3-километровый участок от Вопши до Воскресенского практически не имел такой защиты. На левом фланге ров прикрывал позиции Пижменского узла обороны (участок Пижма-Пустошка), но здесь было и его самое уязвимое место. В этом районе он заканчивался, и начинались леса и болота, которые, как считалось, непроходимы для немецких танков.

К сожалению это оказалось не так. С 20-го августа в район Пижма-Пустошка будет стремиться 1-я немецкая танковая дивизия. Немцы правильно определили «ахиллесову пяту» советской обороны. В районе Красногвардейска активно действовала вражеская авиаразведка, и если искусно замаскированные танковые засады и ДЗОТы было почти невозможно обнаружить с воздуха, то ров был виден как на ладони. Нет сомнений, что немцы учитывали это препятствие в своих планах. Но в целом для немцев было полной неожиданностью обнаружение на своем пути мощного укрепрайона. В условиях «дефицита времени» разведка противника не успела его досконально изучить. По этой причине разворот на 180 градусов 8-й танковой и последующее смещение 1-й и 6-й дивизий проходило не в самом «удачном» месте. Танковые колонны маневрировали в предполье Красногвардейского района, а значит, что бронированным машинам пришлось действовать в районе минных полей, танковых и артиллерийских засад, где их уже ждали тяжелые КВ-1, гарнизоны артиллерийских ДЗОТов боевых охранений укрепрайона и расчеты 45-мм противотанковых орудий. Выполнение маневра в таком месте без тщательной разведки просто не могло не привести к исключительно высоким потерям. В отличие от немцев, советские командиры, похоже, владели исчерпывающей информацией о противнике. Курсанты-пограничники, практически каждый день высылали разведгруппы и брали «языков». Было понятно, какие дивизии сосредоточились перед их позициями, но определить, планы немецкого командования на разворот 8-й танковой дивизии по данным «языков» скорее всего не удалось. Знали о составе сил противника и наши танкисты. Не зря перед боем в танк Колобанова загружали в основном бронебойные снаряды. Готовясь к предстоящему бою, старший лейтенант Колобанов не стал располагать свои машины в полосе обороны пограничников, так как в этом случае (по опыту Молосковицкого сражения) они были бы быстро обнаружены немцами и уничтожены либо авиацией, либо артиллерией. По воспоминаниям танкистов, воевавших на КВ на Ленинградском фронте в 1941 году, если противник обнаруживал этот танк, то по нему тут же открывали огонь из всех артиллерийских орудий и минометов. По воспоминаниям лейтенанта Александра Мнацаканова (он воевал на КВ-1 в районе Синявинских высот в 1943 году), если немцы не видели танк, а слышали шум работы его двигателя, то этот район тут же подвергался интенсивному артиллерийскому обстрелу. При этом, поврежденный танк нельзя было эвакуировать с поля боя из-за обстрела. Дело доходило до того, что кроме немцев, свои артиллеристы обстреливали свой танк (!) требуя, чтобы он заглушил двигатель. Ведь от шквального огня противника «по площадям» доставалось всем. Если бы тяжелая танковая рота заняла позицию в полосе обороны пограничников, то противотанковая оборона в этом случае вытягивалась в одну линию и не имела бы глубины. Зиновий Колобанов решил встретить немцев в глубине обороны из танковых засад. Таким образом, линия обороны пограничников имела протяженность по фронту примерно 6 км, за ней на расстоянии 4–5 км располагалась рота Колобанова, заняв позицию по фронту примерно 9 км. В результате, ничтожно малыми силами перед тремя наступающими немецкими танковыми дивизиями удалось создать глубокоэшелонированную противотанковую оборону. Лейтенант Колобанов тщательно готовился к бою и учел буквально все. Он лично ездил по позициям роты и указывал, где разместить боевые машины.