Вязаные носки мне очень нравятся, хоть и немного покалывают. Я не снимаю их. Хочу в туалет, но понятия не имею, где его здесь отыскать, и пока медленно выхожу из комнаты, в которой очнулась, внимательно осматриваю широкий светлый коридор, соединяющий три темно-коричневые двери с черными узкими стеклами. На обеих стенах со светлыми деревянными панелями под стеклянными рамками висят большие и яркие фотографии с изображениями снежных гор и улыбающихся лыжников в масках. Под каждой фотографией имеется надпись.
«Вова, Стас, Кира и Макс. 2003 год», – читаю я под фото с тремя мужчинами в масках и черно-рыжим псом, гордо восседающим на огромной куче снега.
Мое внимание прерывает тяжелый стук за очередной квадратной аркой, которая ведет к прихожей и, по-видимому, к кухне, откуда доносятся аппетитные запахи.
– Матерь Божья, я еле добралась до тебя! Если снегопад и правда будет валить всю ночь, нам придется очищать территорию целую неделю! – говорит громкий женский голос за стеной.
– А он будет валить, Свет, даже не сомневайся! – отвечает мужчина из кухни.
– Ну, знаешь, на носу открытие, а мы будем тратить… – отвечает ему женщина, но тут же замолкает, заметив меня в коридоре. – Ой.
Она пухленькая, почему-то именно такой я и представила ее, заслышав несколько секунд назад громкий и звонкий голос. На ней теплая вязаная кофта на молнии и утепленный черный комбинезон на широких лямках. Ее короткие темные волосы мокрые на лбу, круглое лицо красное от мороза, а тонкие губы накрашены ярко-сиреневой помадой.
– Как ты себя чувствуешь, милая? – спрашивает она, по-дружески дотронувшись до моего плеча. – Не болит голова? Ссадины на лице быстро пройдут, не переживай! Такую красоту ничто не испортит.
Удивленная гостеприимством и теплым отношением, я едва могу что-то ответить. Вместо этого сначала киваю, потом отрицательно качаю головой, и в конец, запутавшись, просто сконфуженно улыбаюсь.
– Владимир Павлович, а Снегурочка-то наша очень скромная, – говорит женщина, растянувшись в довольной улыбке.
– И чрезвычайно везучая, – добавляет мужчина, выглянув из-за угла. Он приятно улыбается мне, и я не могу не ответить ему тем же.
– Это точно! Ну, милая, проходи на кухню, выпьешь чаю, согреешься. Ужин-то готов, Владимир Павлович?
– Спасибо, но мне совсем не хочется кушать, – говорю я скованно. – Не могли бы вы сказать, где здесь туалет?
– Дверь за вами, – подсказывает мужчина. – Но не думайте, что вам удастся отказаться от ужина. Я ж старался!
Вновь благодарно улыбаюсь и поспешно скрываюсь за темной дверью. Ванная комната совмещенная с туалетом очень уютная и теплая. Смотрю на себя в большое квадратное зеркало и вновь ужасаюсь своему замерзшему и поцарапанному лицу. Такое чувство, что я бежала мимо острых веток, которые нещадно били и царапали кожу. Надеюсь, что легкий тональный крем справится с этим кошмаром, иначе кто-нибудь точно решит, что меня побили.