– Подумать страшно, – согласился папа. – Так что моя заветная мечта всегда, с самого детства, была такая – сидеть в деревянном доме подальше от Москвы и смотреть, как горит камин. Чтобы рядом была ты, и чтобы по нам ползали пёстрые котята.
– В детстве ты не знал, что у тебя буду я, – поправила Оля.
– Ку-ку! – сказал папа. – Может, и не знал наверняка, но мечтал очень сильно, ясно? Каждый нормальный мальчик мечтает, чтобы у него была своя собственная родная девочка, которая его понимает. Сестрёнка. Или, когда он вырастёт – дочка. Просто он никому об этом не говорит. Даже самому себе – не всегда.
С котятами было весело, но человеческих друзей всё равно не хватало. Новый дом стоял на краю деревни, и вся деревенская жизнь шла в стороне – там тренькали велосипедные звонки, иногда сигналили машины, слышалась музыка и взвизги со стороны озера или колокольный звон из церкви. К тому же папа и мама уехали в Москву на целых десять дней, а бабушка никуда не отпускала Олю (кругом маньяки) и не разрешала брать в руки котят (глисты-лишаи-блохи). А ведь смотреть на целых пятерых котят и не брать их в руки, не чесать за ушками и не трогать своим носом их розовые или серые носики – настоящее мученье, а не жизнь. Поэтому, как только вернулись мама и папа, Оля пристала к ним, что хочет с кем-нибудь подружиться.
– Да! – согласился папа. – Надо тебе завести здешних друзей. Сейчас займёмся.
– Только через мой труп! – бабушка на всякий случай схватилась за сердце и побелела, словно собиралась прямо сейчас превратиться в труп. – Деревенские, они научат.
– Мам, ты что? – удивилась Олина мама. – У тебя у самой бабушка была деревенская. Прабабушка Фрося. И чему плохому она тебя научила? Пироги, что ли, печь?
– Друзья вообще должны быть разные, – решил папа. – Если они все, как ты, и родители у них такие же, как твои, это неинтересно. Вот у моих одноклассников родители были, это да! У кого артисты, у кого учёные, у кого пьяницы, у кого продавцы в угловом. И ничего, нормально все дружили. А мои самые лучшие друзья были Вера Лобанова и Вовка Бузько! Вовкин папа был академик. Кстати, сын деревенского учителя, – папа строго посмотрел на бабушку. – А у Веры вообще никакого папы не было, а была только мама-медсестра. Мы с ними втроём в театральном кружке занимались. Однажды мы ехали в троллейбусе, в разных концах, народу полно, скучно… И мы стали строить друг другу страшные рожи. И таких рож настроили, что все вышли. Мы одни остались в троллейбусе и ехали дальше, как цари.
– Митя, вы бы рассказали ребёнку что-нибудь положительное из своего детства, – посоветовала бабушка. – Дали бы хороший пример. Что вы про всякое хулиганьё…