– Отпадный мэн, – завороженно прошептала она, как только за ребятами закрылась дверь.
– Будешь выступать? А как же голова?
– Заживет.
– До свадьбы? – хохотнула я.
– Может, у кого-то и до свадьбы, а у меня до завтра. Наливай!
Пока я разливала вино по бокалам, она терзала память мобильной записной книжки.
– Леш, привет, это Юля Печенкина. Узнал? Не разбогатею. Дело тут есть, хочу в «Бенедикте» выступить.
Способности, конечно, у Юльки были отменные. Организовать и убедить могла даже колонну мертвецов. Но с таким же успехом и втянуть ни в чем не повинных людей в свою затею тоже могла. Тем же вечером она успела договориться и о моем выступлении в славно-известном клубе. Я протестовала. Вот еще! Я теперь певица другого уровня. Но ее аргументы были убедительнее:
– Тебе деньги нужны?
И я тут же вспомнила, что на будущей неделе подойдет срок оплаты за квартиру, да и в холодильнике давно не пахло чем-то съедобным.
Клуб оказался второсортным, если не сказать правдивее. Мелюзга, которая там тусовалась, вызывала жалость всем своим видом. Оставалось надеяться, что красавец-санитар придет, и Юлька будет счастлива. Очарует, околдует и утолит жажду плоти. А то после Зоси никого у нее не было. Да и разве можно считать пузатого, стареющего продюсера мужчиной? Мужчиной, с которым можно получить удовольствие?
– Вика, пойдем. Надо найти Владика, он за все отвечает.
Мы вошли, поискали Владика. Официантки пожимают плечами. Что за Владик такой, о котором никто не знает?
– Юль, фамилия есть? Как человека искать?
– Мне сказали по телефону прийти в восемь и ждать. Владик подойдет, все объяснит, отдадим ему диски, включит плюс. Все будет гуд. После концерта получим по триста баксов каждая.
– Где ждать надо?
Юлька пожала плечами.
Нездоровое волнение, непонятно откуда взявшееся, трепыхалось где-то в области пупка. Мы стояли у входа и дрожали под порывами ветра. Стремительная темнота обрушилась на город и спрятала под покров человеческие грехи и пороки. Вдруг к нам подошел мужчина.
– Мы продрогли! Вы опоздали на полчаса! – кинулась в наступление Юлька.
– Сверху полтинник устроит?
– Каждой.
– Разумеется.
Мы вошли внутрь. Петляли коридорами, спускались по лестнице, я интуитивно чувствовала приближение неприятностей. Разве сцена может быть так далеко и глубоко? Где зал? Где люди?
– Пришли, – сказал проводник и толкнул тяжелую железную дверь.
Открывшаяся картина ослепила сознание одной-единственной ясной мыслью – нас привели для удовлетворения мужской плоти. Причем мужиков здесь было больше, чем предполагает традиционный акт.