– Игорь Александрович, – заявила со старта, – на операцию не согласна. Считаю, что пластика в моем возрасте вредна для здоровья.
– Э… простите, а вы кто?
– Виктория Смирнова, – растерялась я, – вот контракт…
Он взял бумаги, покивал головой, почитал и вновь поднял на меня глаза.
– Значит так, я предлагаю дописать в ваш договор некую другую сумму, – внезапно предложил он.
– Если я сделаю пластику, это я поняла.
Я стала торопливо объяснять ему свою позицию.
– Понимаете, я не согласна…
– Стоп! Откуда эта навязчивая идея? Прекратите истерить.
– От вашей секретарши…
– Танечки? – поднял брови.
– Крашеной блондинки, – кивнула я.
– Ха, интересно!
Директор поднялся из-за стола и зашагал по кабинету. Я следила за его передвижениями и не могла понять, о чем он думает. Он медленно подошел ко мне, взял двумя пальцами за подбородок и приблизил свою усатую физиономию.
– Деточка, обещаю дописать к твоему гонорару нолик, если ты в конце выступления будешь снимать с себя одежду.
– Но… Вы…
– Я бы даже сказал – срывать. В порыве страсти. У меня есть новая песня. Ты подходишь по типажу.
Я чувствовала, как его пальцы вонзаются в мое горло, заставляя судорожно хватать воздух. Чудовищное предложение никак не вязалось с моим пуританским воспитанием. Непристойность была даже не в том, чтобы оголяться на сцене. Я никогда не критиковала стриптизерш. Они выбрали этот вид танца своим занятием. Но поющая стриптизерша – это слишком. А тем более, я мечтала стать певицей с большой буквы. Настоящей, на все времена. Такая мерзость никак не вписывалась в становление моей карьеры.
– Оголенными телами, микрошортами, смазливыми рожицами, глупыми песенками никого не удивишь, – откровенничал он, отпустив мое лицо. – Я придумал новый проект. Начинаем работу. Пиарить буду по всей стране. Это будет шоу высшего класса. Такого еще не было! У каждой из моих девочек будет особая роль. Разные типажи, песни, разные тела, объемы. Крутые бедра, голые попки, трясущиеся сиськи на сцене под аккомпанемент собственного голоса, – он закатил глаза.
Желание бежать окрепло и обрело форму.
– Ты выйдешь в кожаном плаще и высоких сапогах, как Миссис Смит, – вырисовывал он мне ближайшее будущее своей буйной фантазии.
– Споешь первый куплет, сбросишь плащ. Зритель будет загипнотизирован, возбужден, заинтригован. Он весь в предвкушении и ждет продолжения. Музыка ускоряется, ты входишь в транс, ловишь оргазм, бьешься в экстазе. Избавляешься от одежды и последние аккорды дотягиваешь на высоких нотах. Можешь вести себя как угодно распутно. Микрофон на стойке, стойка в твоем распоряжении. Но петь обязана. И раздеться! Полностью! Зал взорвется, задохнется и испытает блаженство. Это будет кайф! Настоящий опиум для народа!