– Саша, давай я с тобой в больницу поеду!
– Не надо. Михалыч отвезет. У него доктор есть на базе.
– Саш, так база уже не ваша. Ее продали.
– А, ты уже знаешь?
– Да, я тебя искала, на базу приезжала. Так куда тебя Михалыч повезет?
– Не знаю, – он опять вздохнул.
– Тебе плохо? Где ты находишься? Я сейчас приеду.
– Не надо, Вика. Я у тренера. Черная полоса наступила, нам всем вместе держаться надо. Клуб продали, команду расформировали, ногу повредил. Как жить дальше, не знаю.
– Саша, не сдавайся. Не смей. Я сейчас приеду, я…
Но Петрешенко нажал кнопку отбоя.
Вот так в жизни бывает. У одного сверкает взлетными огнями белая полоса, а у второго впереди только чернота и мрак.
Я уткнулась в подушку и заплакала.
За год до событий
Сашка исчез из моей жизни несколько лет назад. Это был период затяжного взлета моей карьеры, очерненной разрывом в личных отношениях. Когда я вернулась из Америки, Сашка к тому времени полностью распрощался с футбольной карьерой. Его нога так и не восстановилась, что для нападающего недопустимо. Ноги – его инструмент. А он так неосмотрительно его повредил. Сашка не смог смириться с тем, что больше не выйдет на поле. Говорят, ему предлагали тренерскую карьеру, дали способных детишек, но он провел два занятия и отказался. Не мог смотреть, как бегают другие. Его душа рвалась на поле, ноги соскучились по мячу, но будущего как футболиста у него уже не было. Никто не возьмет травмированного игрока в сборную. Это как купить битую машину и верить, что она принесет тебе приз на международных гонках. Сашка это понимал мозгом, но не мог поверить сердцем.
Когда я вернулась из Америки, Сашка находился в глубокой депрессии, хотя тщательно маскировал унылое настроение. Я даже не сразу поняла, что он долгое время живет без работы.
– Привет, хорошо выглядишь.
– Спасибо, ты тоже.
Мы смотрели друг на друга как чужие люди и не знали, что говорить дальше. Все заготовленные фразы моментально выветрились из головы. Случайная встреча блокировала сознание, слова, мысли, действия. Как в фильме «Москва слезам не верит», когда Катя встретилась с Рудольфом в парке много лет спустя: «Я столько раз представляла нашу с тобой встречу, слова всякие придумывала, а встретились и сказать нечего».
Все случилось, как в кино. Сашка придержал дверь, когда я выкатывала тележку из супермаркета, я машинально поблагодарила, вскинула голову и замерла. Это был он – мой Сашка. Он тоже меня узнал. Вот так и застыли возле выхода из крутящихся дверей супермаркета. Люди толкались, фыркали недовольством, гудели разными голосами, а мы стояли, как два истукана с острова Пасха и смотрели друг на друга. Потом Сашка произнес вежливую фразу, я ответила тем же.