– Спасибо, – поблагодарила она, сопровождая свои слова царственным наклоном головы.
Решительно эта девушка нравилась ему все больше. В ней присутствовала некая внутренняя гармония. Она была цельная и… настоящая. Да, настоящая.
– Теперь будем нырять вместе, – улыбнулась Алиса, устроившись на поручнях.
Прожектор на рубке не задевал ее своим голубоватым лучом, но отблески света вспыхивали на кончиках волос, окружая голову девушки подобием ореола. От нее пахло карамельными духами и душистым мылом. Быков не был уверен, что сумеет удержаться от попытки немедленно обнять ее и поцеловать.
– Да, – хрипло произнес он, присаживаясь рядом, чтобы не смотреть на Алису и чтобы она тоже не смотрела на него.
Быкову казалось – и, прямо скажем, небезосновательно! – что все его чувства очень ясно и отчетливо написаны на лице.
– Ты рад этому? – спросила Алиса, явно не собираясь облегчать Быкову жизнь.
На этот раз он отделался даже не коротким «да», а кивком, сопровождаемым утвердительным мычанием.
– А Элен не рада, – заметила девушка.
Быков хмыкнул, пожимая плечами. Алиса повернулась, рассматривая его профиль.
– Чего это ты сегодня такой неразговорчивый?
Он понял, что отделываться неопределенными жестами и нечленораздельными звуками больше не получится, и признался:
– Не знаю, о чем говорить, Алиса. Не знаю, что сказать.
– Почему? – тихо спросила она.
– Много разных причин, – задумчиво произнес Быков. – Может, просто я чувствую себя рядом с тобой старым и скучным. Или боюсь спугнуть тебя неосторожным словом. Не знаю.
– А с Элен ты себя скованно не чувствовал? – чуть повысила голос Алиса.
Быков по-прежнему не смотрел на нее, но ощущал пристальный взгляд на своей вспыхнувшей щеке.
– Давай закроем эту тему раз и навсегда, – предложил он, морщась, как от зубной боли. – Я взрослый мужчина. Элен – взрослая женщина. А перед тобой у меня не было никаких обязательств.
– Не было? А теперь?
– А теперь, считай, они появились. Если хочешь.
– Хочу, – решительно произнесла Алиса. – И, между прочим, я тоже вполне взрослая.
В подтверждение своих слов она неожиданно повернулась к Быкову, прижалась к нему и требовательно прикусила его нижнюю губу.
– Перестань, – попросил он.
По вполне понятным причинам получилось это невнятно.
– Почему? – спросила Алиса, оставив его губу в покое.
– Потому что я за себя не ручаюсь, – просипел Быков, голос которого окончательно сел, как при сильнейшей простуде. – Потому что ты мне очень нравишься. Потому что я тебя хочу.
Последнюю фразу он произнес по-английски: I want you. Так звучало лучше. Прямолинейность высказывания как бы затушевывалась, размазывалась, замутнялась. Но Алису эти лингвистические хитрости не обманули.