То, что творилось снаружи, не поддавалось описанию. Было бы совсем темно, если бы не дрожащие вспышки молний, не угасающие даже на мгновение. Волны, то и дело нависающие над судном, казалось, достигали высоты гор. «Пруденс» крутилась и подскакивала, словно щепка, брошенная в бурный поток. Когда она взмывала вверх или так же стремительно проваливалась в очередную водяную дыру, у Стаута захватывало дух, а поскольку эти качели продолжались бесконечно, то он вообще забыл о необходимости дышать.
«Назад, назад, назад!»
Всхлипнув, Стаут перебрался от одной растяжки мачты до другой. Палуба поднялась под таким крутым углом, что он повис, захлебываясь водой, устремившейся сверху. Все его мысли были сосредоточены на том, как бы вернуться обратно. Глупо погибнуть, так и не испытав ни одной из возможностей, доступных богатому человеку.
Когда «Пруденс», оказавшись между волнами, обрела неустойчивое равновесие, Стаут, передвигаясь ползком подобно гигантскому членистоногому, попятился туда, где можно было закрепиться на время очередной волны. Белая, как снег, она залила корабль, накрыв собой Леоне и Ватермана. Когда пена сошла, ни того ни другого на палубе не было.
– Лео! – хрипло крикнул Стаут. – Ник!
Он понимал, что они его не слышат и уже вряд ли услышат. Фортуна по-прежнему благоволила к нему. Двоих смыло, как тараканов, когда они попытались проникнуть в тайну Стаута, и они затерялись в этой грозной штормовой ночи, не имея возможности поделиться своими сомнениями хоть с кем-то. Успели ли они добраться до места крепления первого троса? Вероятно, да. На большее их бы не хватило. Связанные вместе, эти двое не сумеют противостоять напору волн, хотя, наверное, выстояли бы поодиночке. Он принял правильное решение, развязав страховочный конец.
Волны дважды накрывали Стаута с головой, однако он держался, словно клещ, успевая набрать в легкие достаточно воздуха, чтобы продержаться, пока вода не сбегала с бортов. Спустившись вниз, он обнаружил, что коридор затоплен уже по колено. Виной тому была не пробоина, а постоянно открывающаяся дверь.
Прошлепав по воде, Стаут открыл каюту и вошел.
– Какого черта вы меня заперли? – сердито спросил Быков, сидя на нижней койке с поджатыми ногами. – Я что, арестант?
– Так решил Ватерман, – пожал плечами Стаут. Вода с него собиралась в лужу под ногами. – Хорошо, что ключ был у меня. Иначе пришлось бы дверь ломать.
– Ватерман?
Заподозривший неладное Быков привстал, держась за стойку. Его глаза были обведены темным, как у енота, бровь пересекал алый рубец.