Однако только русские императоры в XIX столетии знали о том, что в Гатчинском дворце хранится странный документ, записанный со слов монаха Авеля во время его беседы с императором Павлом I.
В этом дворце была одна небольшая зала, и в ней посередине на пьедестале стоял довольно большой узорчатый ларец с затейливыми украшениями. Ларец был заперт на ключ и опечатан. Вокруг пьедестала на четырех столбиках, на кольцах, был протянут толстый красный шелковый шнур, преграждавший к нему доступ.
Было известно, что в ларце хранится нечто, что было положено вдовой Павла I, императрицей Марией Федоровной. Она завещала открыть ларец и вынуть в нем хранящееся только тогда, когда исполнится сто лет со дня кончины императора Павла I, и притом только тому, кто в тот год будет занимать царский престол в России.
Павел Петрович скончался в ночь с 11 на 12 марта 1801 года. Государю Николаю Александровичу и выпал, таким образом, жребий вскрыть таинственный ларец и узнать, что в нем столь тщательно и таинственно охранялось от всех, не исключая и царственных взоров. Это пророческое предсказание было вложено в конверт с наложением личной печати императора Павла I и с его собственноручной надписью: «Вскрыть потомку нашему в столетний день моей кончины». Все государи российские знали об этом, но никто не дерзнул нарушить волю предка.
В 1900-х гг. при Александре Федоровне на должности обер-камерфрау состояла Мария Федоровна Герингер, внучка генерала Аделунга, воспитателя императора Александра II во время его детских и юношеских лет. По должности ей была известна самая интимная сторона царской семейной жизни. Вот что позднее (спустя много лет) писала она о том дне.
«…Государь и Государыня были очень оживленны и веселы, собираясь из Царскосельского Александровского дворца ехать в Гатчину вскрывать вековую тайну. К этой поездке они готовились как к праздничной интересной прогулке, обещавшей им доставить незаурядное развлечение. Поехали они веселы, но возвратились задумчивые и печальные, и о том, что обрели они в этом ларце, никому ничего не сказали. После этой поездки Государь стал поминать о 1918 годе как о роковом годе и для него лично, и для Династии». [19]
Сто лет согласно завещанию исполнилось 12 марта 1901 года, но в марте хозяйка Гатчинского дворца, вдовствующая императрица, мать Николая, Мария Федоровна находилась в Дании. Она вернулась в Россию в начале апреля. В апреле Государь ездил к матери необычно часто. Наиболее вероятно, что письмо Павла I было вскрыто и прочитано все же не 12 марта, а в первый же апрельский визит по приезде Марии Федоровны. Вероятно, именно 8 апреля Николай II с министром двора и лицами свиты прибыл в Гатчинский дворец и, после панихиды по императоре Павле, вскрыл пакет и узнал свою судьбу.