– Интересные у вас методы убеждения… Давайте уж лучше я. Я их вербовал на перегон, мне и объяснять, что пункт назначения изменился.
Беседа с командой прошла без эксцессов и неожиданностей. Заартачились лишь два британских офицера – видать, работа на русских за деньги для них была более неприемлема, чем неоплаченный рейс и обвинения в перевозке военной контрабанды. Они, вместе с японской частью команды, были препровождены на «Марью Ивановну», где и вынуждены были скучать до конца рейса.
А потом начался вялотекущий ад.
* * *
Уголь. Проклятье моряков конца XIX – начала XX века… Тысячи тонн его надо засыпать в мешки, на спине вытащить из трюмов угольщика, вечно заполненных туманом угольной пыли. Потом на баркасах перевезти на другой корабль, и там тащить их до вечно голодного зева угольной ямы. А через неделю хорошего хода – мочало с начала. Даже с использованием предложенного Рудневым конвейера (подсмотрен у американцев) для погрузки угля на гарибальдийцев времени не хватало. Слава богу, что натянутые канаты позволяли грузиться на малом ходу. Теперь по полдня один из «Гарибальдей» шел бок о бок с угольщиком, а по связывающим их канатам катились нескончаемой чередой мешки с углем.
«Варяг» нарезал круги вокруг своих подопечных, как чокнутая овчарка вокруг стада. Он на полном ходу кидался в сторону любого дыма на горизонте или мелькнувшего в дымке паруса. Все посудины, шедшие под японским флагом, топились без разговоров после снятия команды, эта участь постигла три шхуны рыбаков и парочку мелких каботажников.
Любой пароход с грузом, предназначенным для Японии и подпадающим под определение военной контрабанды, ждал призовой суд Владивостока. Не повезло норвежскому «Слейпнеру», ну кто его просил везти в Нагасаки из Аргентины груз селитры и мороженого мяса именно сейчас? Зато в рационах команд говядина наконец-то сменила опостылевшую рыбу с рисом.
Нейтралы, не имеющие на борту контрабандного груза, ставились перед выбором – свидание с Нептуном или следование за караваном судов до Уссурийского залива с последующей выплатой компенсации за вынужденный крюк маршрута. Оба встреченных парохода, оказавшиеся «не при делах», – голландец и американец – сейчас плелись в хвосте каравана, каждый с дюжиной вооруженных русских матросов на борту.
Кстати о конвейере. Когда наутро после захвата «Мари-Анны» Руднев в первый раз попытался объяснить господам офицерам, что именно им предстоит делать, то от него потребовали объяснения нового термина. Вездесущий Балк выручил замявшегося капитана (ну как рассказывать о серийном производстве автомобилей, если его пока еще нету), поведав собравшимся старую (для него) хохму об американце Форде, к которому одновременно пришли в гости пять любовниц. Следующие пять минут общество не могло нормально связать и пару фраз из-за всеобщего смеха. Руднев все это время сверлил Балка пристальным взглядом, то и дело сам прикрывая рот рукой. Сдерживаться удавалось до того момента, как жизнелюбец Нирод, задумчиво глядя в потолок, не выдал со своим фирменным графским грассированием: «Дотопаем до Владивостока, всенепгемено попгобую!» Так или иначе, но идею господа офицеры усвоили, пусть и каждый своим путем…