– Это сохранит их, если вы не позволите влаге проникнуть внутрь.
Я поблагодарил его и в тот же миг почувствовал связь, что возникает иногда – чувство той глубокой дружбы, которая могла бы быть.
Янтарь и Спарк получили серьги от женщины по имени Джерд.
– В них нет ничего магического, но они красивые, и в трудное время вы сможете их продать.
Она родила маленькую девочку, которую я исцелил, но, как ни странно, Элдерлинг по имени Седрик растил ребенка вместе с Карсоном.
– Я привязана к девочке, но никогда не думала становиться матерью, – весело сказала нам Джерд.
Маленькая девочка, сидевшая на плечах Седрика и сжимавшая его волосы двумя крепкими маленькими ручками, выглядела довольной своей судьбой. Седрик восторгался ею:
– Она начала издавать звуки. Сейчас она поворачивает голову, когда мы говорим, – пышные медно-рыжие волосы ребенка скрывали ее крошечные ушки. – И теперь Релпда знает, в чем проблема, и поможет нам с этим. Наши драконы не жестоки, но они не всегда понимают, как должен расти маленький человек.
И от королевы Элдерлингов – ящичек с разными чаями. Она улыбнулась, когда предложила его Янтарь.
– Маленькое удовольствие может быть большим утешением, когда ты путешествуешь, – сказала она, и Янтарь с благодарностью приняла его.
Миновал полдень, когда мы перешли на корабль. Наш багаж уже был уложен на борту, подарки заполнили тележку, которую толкал Персиверанс. Татс передал аккуратно сложенный шарф Элдерлингов Перу и тихо спросил, не сможет ли он отправить его матери в Бингтаун. Я заверил его, что мы сможем. Тимара увела Янтарь в сторону от нас, чтобы подарить ей плетеный мешок. Я услышал, как она дает предостерегающие наставления о Серебре на пальцах.
Прощание на пристани казалось бесконечным, но Лефтрин, наконец, окрикнул нас и сказал, что настало время уезжать, если мы хотим застать хоть немного дневного света. Я наблюдал, как Алум поцеловал свою девушку, которая затем поспешила на борт и возглавила экипаж палубы. Лефтрин заметил, что я смотрю на них.
– Скелли – моя племянница. Однажды она станет капитаном Смоляного после того, как я лягу на палубу и отдам свои воспоминания его дереву.
Я вскинул брови.
Капитан Лефтрин, поколебавшись, рассмеялся:
– Обычаи живых кораблей уже не столь секретны, как были когда-то. Живые корабли и их семьи очень близки. Дети рождаются на борту семейного корабля, растут в команде, чтобы стать капитанами. Когда они умирают, корабль поглощает их воспоминания. Наши предки живут в наших кораблях, – он странно усмехнулся. – Своеобразное бессмертие.