— Ох, сэр! Разрешите помочь вам!
— Не трогай... — начал было я, но он уже нагнулся и взял меня за руку. Его вскрик был еще пронзительнее, подростковый голос сорвался на мальчишеский жалобный плач. Он упал на бок и дважды судорожно всхлипнул, прежде чем справился с болью. Я, наконец, умудрился отползти от них. Лант не двигался.
— Что случилось? — Янтарь чуть ли не кричала. — На нас напали? Фитц! Где ты, Фитц?
— Я здесь. Тебе ничто не угрожает. Скилл... Я прикоснулся к Ланту и Перу, — это все, что я сумел сказать.
— Что?
— Он... Скилл что-то сделал с моей раной. Из нее снова течет кровь. Мое плечо, — сдавленно пробормотал Персиверанс.
Я знал, что так будет. Так должно быть. Но не долго. Было сложно собраться с силами и заговорить. Я лежал на спине, глядя в высокий свод потолка. Он имитировал небосвод. Искусно написанные пушистые облака двигались по бледному голубому небу. Я приподнял голову и проговорил:
— Это не кровь, Пер. Просто влага. Глубоко в ране был застрявший кусочек ткани, который медленно гнил. Он должен был выйти вместе с инфекцией. Вот что случилось. А рана закрылась. Теперь она зажила.
Я снова откинулся на пол, наблюдая, как богато убранная комната кружится перед глазами. Если я закрывал их, то круговерть усиливалась. А если открывал, то расписанные лесами стены начинали раскачиваться. Я услышал, как Лант перевернулся на живот и, шатаясь, поднялся. Он склонился над Пером и мягко сказал:
— Давай-ка взглянем на нее.
— Проверь свои раны тоже, — вяло посоветовал я. Переведя взгляд, я обнаружил, что надо мной стоит Спарк, и выпалил:
— Нет! Не трогай меня. Я не могу это контролировать.
— Дайте мне ему помочь, — спокойно сказала Янтарь. Два неуверенных шага, и она оказалась рядом с тем местом, где я распластался на полу.
Я прижал к себе руки и спрятал ладони под жилеткой.
— Нет. Ты уж точно не должен трогать меня.
Со мной рядом изящно присела дама, но когда она поднялась на ноги, то снова превратилась в моего Шута, а Янтарь исчезла. В его голосе слышалась безмерная грусть:
— Неужели ты думаешь, что я мог бы вытянуть из тебя исцеление, которого ты не желаешь мне дать, Фитц?
Комната шла кругом, а я был слишком измотан, чтобы что-то скрывать от него:
— Я боюсь, что если ты дотронешься до меня, то Скилл прорвется через меня, как меч, рассекающий плоть. Если это вообще возможно, то он вернет тебе зрение. Независимо от того, чего это будет стоить мне. И мне кажется, что чтобы вернуть зрение тебе, мне придется потерять свое.
Меня поразило, как он изменился в лице. Его и без того бледное лицо побелело настолько, что стало походить на ледяную маску. Под напором эмоций на лице проступила каждая косточка. Побледневшие шрамы вновь обозначились, как трещины на глиняном кувшине. Я попытался сосредоточить на нем взгляд, но он, казалось, плыл вместе с комнатой. Я почувствовал сильную тошноту и усталость, я ненавидел тайну, которой пришлось с ним поделиться. Но я больше не мог ее скрывать. Мне хотелось остаться с ним наедине, но я не рискнул терять время на выдворение остальных из наших покоев: