Право формировать ребенка принадлежит мне. Ты не имел такого права.
Спрятаться не вышло. Я пытался сохранять сознание неподвижным, но горячо желал, чтобы Неттл оказалась здесь, со мной во сне. Она выстояла при настоящей атаке дракона Тинтальи, когда еще была новичком в Скилле. Я потянулся к дочери, но дракон накрыл меня, словно лягушку, пойманную мозолистыми мальчишескими руками. Я был под ее контролем, один. Глубоко в груди я спрятал от нее свой страх.
Я не знал, что за дракон это был, но знал, что лучше не спрашивать. Дракон оберегает свое имя, чтобы не отдать власть над собой в чужие руки. Это только сон, едва ли он имеет отношение к тому, что дракон может сотворить с чьим-то спящим разумом. Мне нужно было проснуться, но она держала меня, словно когти ястреба трепыхающегося зайца.
Я почувствовал холодную каменистую землю под ногами, ощутил, как ледяной ветер вырывает тепло из моего тела. И все еще ничего не знал о ней. Возможно, до нее можно дотянуться логикой.
У меня не было цели вмешаться, только внести небольшие изменения, которые позволили бы детям жить.
Ребенок принадлежит мне.
Ты предпочитаешь мертвого ребенка живому?
Мой – это мой. Не твой.
Логика трехлетнего ребенка. Давление на мою грудь усилилось, и прозрачная фигура слилась со мной. Она мерцала синим и серебристым. Я узнал, на какого ребенка она притязала, по расцветке, которую она разделила с его матерью. Матерью была женщина, утверждавшая, что работает с Серебром. Тимара, крылатый когтистый Элдерлинг. Этот дракон предъявил права на девочку, которая была так бесстрашна, выбирая для себя изменения. На ребенка, который лишь незначительно был человеком. Она, не колеблясь, предпочла драконьи ноги человеческим, чтобы прыгать выше и держаться крепче, карабкаясь куда-либо. Храбрый умный ребенок.
Это она.
Я ощутил сдерживаемую гордость. Я не хотел делиться этой мыслью, но, возможно, если польстил ребенку, дракон предоставит мне отсрочку. Давление драконьей ноги на мою грудь сменилось болью в проминаемых ребрах. Если она раздробит мне ребра в колючие кусочки, которые проткнут легкие, я умру или проснусь? Осознание, что я вижу сон, не уменьшало боли или чувства неотвратимой катастрофы.
Умереть во мне – проснуться безумным. Кажется такова старая поговорка Элдерлингов. Твоя связь с этим миром сильна, маленький человек. В тебе что-то есть… но ты не помечен ни одним драконом из тех, кого я знаю. Как такое возможно?
Я не знаю.
Что за нить я ощущаю в тебе, дракона и не-дракона? Зачем ты пришел в Кельсингру? Что привело тебя в город драконов?