– Она знала, где находится дом, в котором родилась Меррик Мэйфейр, – сказала Роуан. – Навела справки и выяснила, что Меррик все еще является его хозяйкой. Тогда она отправилась в центр города. Что бы она там ни увидела, это ее напугало. Она позвонила мне и сказала: «Это новый дом, он как дворец среди жутких развалин. Соседи боятся проходить мимо него. Я хочу, чтобы ты пошла со мной». Я согласилась. Я еще смеялась, вспоминая встречу с теткой Оскар. Тогда я подумала, почему бы не поехать в центр? Мне осталось-то всего лишь достроить больницу и исследовательский центр. Кто я такая, чтобы сказать Лорен, что слишком занята?
Долли-Джин заявила, что мы дуры, если решились на такое… Нельзя приближаться к Детям Крови, особенно когда знаешь, кто перед тобой. Но если уж решил встретиться с кем-то из них, делай это после наступления темноты. Детей Крови можно встретить только после захода солнца. А еще Долли-Джин сказала, чтобы мы шли через главные ворота прямо к парадному входу и соблюдали приличия, дабы у Детей Крови не возникло повода причинить нам вред.
(На протяжении всего рассказа Роуан Долли-Джин хихикала и кивала головой.)
– Потом мы позвонили тетке Оскар, которая услышала наш звонок сквозь дверь холодильника, и она повторила нам то же, что и Долли-Джин. Лорен к этому времени, как у нас говорят, впору было связывать по рукам и ногам. Она заявила, что уже давно сыта по горло фамильным безумием семейства Мэйфейр и что если кто-нибудь еще в ее присутствии упомянет о Детях Крови, она подаст на этого человека в суд. Тогда я, естественно, предложила называть их вампирами.
Мона рассмеялась, а Долли-Джин от избытка чувств начала колотить кулачком по столу и хохотала так, что чуть не задохнулась. Смех Моны наконец перешел в тихое хихиканье. Майкл махнул рукой, призывая их успокоиться.
Роуан ждала. Она остановила на мне взгляд, потом отвела его и продолжила:
– Мы туда поехали. Это было воистину забытое Богом место, я такого еще не видела. Кругом грязи по колено, дома превратились в настоящие развалины, а сорняки разрослись, как посевы пшеницы на полях. И вот в таком месте стоял этот свежевыкрашенный белый коттедж с ухоженным садом. Вокруг коттеджа – высокий забор с воротами. Мы позвонили в звонок у ворот, а потом у парадного входа в дом. Дверь открыла женщина. Свет из холла освещал крыльцо. Это была Меррик Мэйфейр. Босая.
Она знала, кто мы. Это было потрясающе. Она выразила мне свое восхищение по поводу Медицинского центра и поблагодарила Лорен за то, что та пришла на поминки по Большой Нанэнн много лет назад. Она была очень любезна, но не пригласила нас в дом. Сказала, что с ней все в порядке, никуда она не исчезала, просто стала затворницей. Помню, я, когда смотрела на нее, изо всех сил старалась использовать свой дар ясновидения. Но Меррик буквально обрушила на меня свои чары. Меня околдовал тембр ее голоса, ее странная походка. Центр тяжести у Меррик находился не на уровне таза, как у обычных женщин. У нее был очень мелодичный голос. Но освещена она была со спины, и разглядеть ее было сложно.