— Ну, по последней! — пробормотал себе под нос Роман, насаживая на кроючок очередной катышек из хлеба и вареного мяса и закидывая удочку. Почти сразу же он почуствовал как на конце лески повисла заветная тяжесть и, то ослабляя, то натягивая леску, принялся выводить рыбу.
— Ну, давай еще моя хорошая, иди ко мне, — спешно бормотал себе под нос Роман, — еще чуть-чуть, давай. Вот так!
Последние слова сопроводил мощный рывок и на камни плюхнулся крупный хариус. Обрадованный Лунев снял рыбу с крючка и отправил в сумку. Все можно и собираться.
Позади снова послышался шорох. Гагара что ли вернулась? Лунев поднял голову и тут же его глаза расширились от удивления, с губ сорвался удивленный возглас.
На вершине скал и бетонных блоков, подперев коленом подбородок сидела молодая черноволосая женщина. Лунный свет окутывал ее фигуру серебристым ореолом в котором неожиданная гостья казалась призрачным, нереальным видением. По-азиатски раскосые глаза, казалось, светились в темноте синим цветом.
Опомнившись Роман опустил руку к кобуре, но девушка приложила палец к губам и сержант НКВД почему-то замер на месте, так и не вынув оружие. Девушка, лениво потянувшись, поднялась, демонстрируя столь соблазнительное тело, что Лунев, довольно давно не бывший с женщиной, почуствовал как мужское начало жадно требует свое. На губах девушки появилась понимающая улыбка и, покачивая бедрами, подошла к застывшему Луневу. Тот и опомнится не успел, как вокруг его шеи сомкнулись тонкие, но сильные руки. Их губы слились в жадном поцелуе, в то время как тонкие пальцы поглаживали шею мужчины, слегка царапая кожу острыми ноготками. Вторая рука, тем временем шарила у него в паху, расстегивая ремень и пуговицы штанов. Сам Лунев тоже жадно ощупывал соблазнительные округлости ночной гостьи.
Сильные пальцы в очередной раз пробежались по его шее, плавно, как бы невзначай легли на горло и резко надавили на сонную артерию. Глаза Лунева закатились, в горле что-то заклекотало и он, упал спиной в воду, со спущенными штанами.
— Надеюсь, товарищ, тебе было также хорошо, как и мне, — Илта презрительно сплюнула на камни и присела рядом с мертвецом. Раздев труп догола, она аккуратно сложила снятую одежду в вытащенную на камни резиновую лодку. Туда же она положила и сумку с рыбой, оружие и все вещи. Затем Илта опустилась на четвереньки и стала медленно подползать к трупу, выгнув спину словно кошка. Её глаза лихорадочно сверкали, ноздри возбужденно расширялись как у волчицы почуявшей добычу. Вот вытянутые руки коснулись ступней, пальцы сжались, прочертив на бледной коже глубокие борозды. Обхватив лодыжки трупа, Илта начала медленно подниматься вверх, покрывая поцелуями мертвое тело. Она стараясь прочувствовать каждый сантиметр мертвой плоти, до мельчайших подробностей впитать в себя его запах — кожи, крови, волос, половых органов. Наконец она просто легла сверху на труп, вжимаясь в мертвую плоть своей — живой, трепещущей от странного внезапного возбуждения. Волоски на коже Илты встали дыбом, соски затвердели, между ног захлюпало от влаги. Илта лихорадочно целовала мертвеца в лоб, глаза, губы, нос, терлась пахом о его промежность. С ее губ срывалось непрерывное бормотание, заклинания черных шаманов «похищающих душу».