— Так и не знаю, — крикнул Гарри Огриду сквозь грохот тележки, — кто из них сталактит, а кто — сталагмит?
— Сталагмит — это у которого «м», — ответил Огрид. — И не спрашивай больше ничего, а то меня стошнит.
Он и правда позеленел. Когда тележка наконец остановилась у дверцы в стене, ему пришлось опереться о стену, чтобы перестали дрожать колени.
Цапкрюк отпер дверцу. Оттуда вырвались клубы зелёного дыма. Едва тот рассеялся, Гарри ахнул. Внутри лежали горы золотых монет. Стояли колонны серебряных. Валялись груды маленьких бронзовых кнудов.
— Всё твоё, — улыбнулся Огрид.
Всё его — потрясающе! Дурслеи, надо полагать, ничего об этом не знали, не то прибрали бы к рукам в мгновение ока. Они ведь постоянно жаловались, что Гарри им дорого обходится. А оказывается, всё это время он, сам того не подозревая, владел целым состоянием, спрятанным глубоко под Лондоном.
Огрид помог Гарри уложить деньги в сумку.
— Золотые — это галлеоны, — объяснил он. — В одном галлеоне семнадцать серебряных сиклей, в одном сикле — двадцать девять кнудов. Ничего сложного. Вот, этого на пару семестров хватит, а остальные пусть лежат здесь, целее будут. — Он повернулся к Цапкрюку. — А теперь, будь другом, к ячейке номер семьсот тринадцать, и не гони так, а?
— Скорость только одна, — отрезал Цапкрюк.
Они помчались ещё дальше вглубь, набирая скорость. Всё холоднее становилось, всё сильнее швыряло тележку на крутых поворотах. С грохотом пронеслись над подземным ущельем, и Гарри перевесился через бортик посмотреть, что внизу, но Оград страдальчески застонал и за шиворот втащил его обратно.
У ячейки семьсот тринадцать не было замочной скважины.
— Станьте в сторонку, — важно велел Цапкрюк. Он легонько провёл длинным ногтем по дверце, и та растаяла. — Если так сделает чужой, его утянет внутрь и он окажется в заточении, — пояснил Цапкрюк.
— И часто вы проверяете, нет ли кого внутри? — спросил Гарри.
— Примерно раз в десять лет, — ответил Цапкрюк с весьма неприятной ухмылкой.
Наверняка в столь секретной ячейке хранится нечто суперважное. Гарри с любопытством подался вперёд, ожидая увидеть по меньшей мере груды алмазов, но в ячейке — по крайней мере, на первый взгляд — ничего не было. Потом он заметил на полу небольшой грязноватый свёрток в коричневой бумаге. Огрид подхватил его и спрятал куда-то под плащ. Гарри очень хотелось узнать, что же в свёртке, но он сдержал любопытство.
— Ну что, назад в адскую громыхалку? И не разговаривай со мной по дороге — мне лучше пасть не открывать, — сказал Огрид.
Кое-как пережив ужасы обратной дороги, они вновь стояли за дверями «Гринготтса», щурясь на ярком солнце. Гарри не знал, куда и бежать, раз у него в сумке полно денег. Ему не требовалось знать, каков обменный курс галлеона к фунту, он и так понимал: у него в жизни не бывало столько денег — даже Дудли столько и не снилось никогда.