— Тогда «Хуффльпуфф» должен отстать на двести очков минимум, — подхватил Джордж.
— Но если они выиграют у « Вранзора» ...
— Никогда, «Вранзор» слишком хорошая команда. Вот если «Слизерин» проиграет «Хуффльпуффу »...
— Всё зависит от того, сколько очков, — так и так разница в сто...
Гарри лежал, не произнося ни слова. Ощ проиграли... он впервые проиграл квидишвый матч.
Минут через десять вошла мадам Помфри и велела оставить его в покое.
— Мы заглянем попозже, — пообещал Фред. — Не грызи себя, Гарри, ты всё равно гениальный Ловчий, лучше у нас не было.
Команда гуськом вышла из палаты, оставив за собой след жидкой грязи. Мадам Помфри с гримасой крайнего неодобрения закрыла за ними дверь. Рон и Гермиона придвинулись ближе к постели.
— Думбльдор вне себя, — сказала Гермиона зарёванным голосом. — Я его таким ещё не видела. Когда ты стал падать, он выбежал на поле, взмахнул палочкой и замедлил падение. Ты упал, а он наставил палочку на дементоров. Выстрелил в них какой-то серебряной штукой. Они сразу слиняли... Он был в ярости, что они вошли на территорию. Мы слышали, как он...
— Потом он наколдовал тебе носилки, — вмешался Рон, — и пошёл к замку, а носилки плыли рядом. Все думали, ты...
Его голос оборвался, но Гарри почти не заметил. Он думал о том, что с ним сделали дементоры... вспоминал женский крик. Он поднял глаза. Друзья смотрели встревоженно — пришлось срочно придумывать, что бы им сказать, простое, обыденное.
— Кто-нибудь подобрал мой «Нимбус»?
Рон с Гермионой быстро переглянулись.
— Что? — Гарри переводил взгляд с одного на другую.
— Ну... когда ты упал, «Нимбус» сдуло, — нерешительно начала Гермиона.
— И?
— И он попал... он попал... ой, Гарри!.. Он попал в Дракучую иву.
У Гарри внутри всё оборвалось. Дракучая ива, что росла посреди двора, была очень свирепым деревом.
— И? — Он боялся услышать ответ.
— Ты же знаешь Дракучую иву, — сказал Рон. — Она не любит, когда по ней попадают.
— Профессор Флитвик принёс обломки как раз перед тем, как ты пришёл в себя, — очень тихо проговорила Гермиона.
Она медленно подняла с пола мешочек и перевернула его над койкой. На одеяло высыпалось с дюжину щепок и хворостинок — всё, что осталось от верной, теперь уже навеки побеждённой метлы.