Девушки хмуро промолчали. Все сказанное Бетриссой каждая из них в глубине души если не знала точно, то подозревала, только не решалась выразить вслух так безапелляционно. Но и Кателлу все понимали точно так же. Невольно примешь за особое отношение любой, самый безобидный знак участия, после того как все завидные женихи столько лет обходили тебя вниманием.
И как бы ни права была Бетрисса, всем его истово хочется, этого самого внимания, особенно теперь, когда судьба подарила невероятный шанс сполна получить все недоступное раньше.
— Кати, — подсела Октябрина к миниатюрной маркизе, — ты сейчас рыдаешь не из-за его рыка, вовсе нет. Рявкает он на всех нас, и мы постепенно начинаем к этому привыкать. На самом деле ты плачешь оттого, что обманулась, приняла за мужской интерес простую заботу наставника об ученице. А теперь представь, как обидно было бы всем нам, если бы ты не ошиблась! Кому из нас не знакома эта горькая, как отрава, боль — наблюдать за чужими свиданиями со стороны, не имея ни права, ни возможности даже мечтать о подобном? Поэтому трижды права Бетрисса: если мы хотим выжить и сохранить полученную внешность, то должны дать друг другу обещание запереть сердце на замок и до окончания этой проклятой работы не обращать на мужчин никакого внимания.
— Это будет очень трудно, — тяжело вздохнула Дора, — но другого пути я тоже не вижу. Поэтому готова дать клятву.
— И я, — хмуро поддержала ее Августа. — Хотя у меня насчет разбойника есть некоторые подозрения. Он ведь может и нарочно нас испытывать таким способом, это вполне в его духе. Поэтому единственное, что я хотела бы получить от королевы еще, — это амулет, который поможет сдержать эту клятву. Я слышала, есть такие, называются «холодное сердце».
— Все амулеты, какие вам понадобятся, у вас будут, — твердо пообещала неслышно подобравшаяся к кадеткам Фанья. — А теперь поспешите. Через полчаса дверь в столовую закроется, это распоряжение коменданта.
— Змеев разбойник, — ругнулась Бетрисса, поспешно вскакивая со скамьи. — Бежим, девушки! Сегодня я голодна, как стая волков.
Подхватила под руку еще расстроенно сопящую маркизу Зайбер и повела к выходу из подвала. Остальные кадетки потянулись за ними. Тэрлина шла последней, радуясь, что не успела рассказать подругам о странном вопросе коменданта. А теперь даже словечком не обмолвится. К чему себе-то лгать, Кателла не одинока в своих мечтаниях, у Тэри тоже вспыхнул было в душе робкий огонек надежды. Угасший в тот самый миг, когда она увидела выходящего из лабиринта хмуро усмехавшегося разбойника, бережно несшего на руках крепко вцепившуюся в его шею брюнетку.