Скептики могли бы заметить, что кнуты из маленьких роботов, возможно, хороши в свободных, хорошо организованных орбиталищах либо внутри пустотелого астероида, в вакууме либо на просторном участке Земли, скажем, в песчаной или ледяной пустыне. Но только не в болоте, где кругом густая растительность в человеческий рост. Уши Кэт-три улавливали столько звуков, что мозг попросту не успевал их обрабатывать. Кто-нибудь вроде Лангобарда, выросший с кнутом в руках, наверняка умел различать тончайшие вариации в ритмичных щелчках. Так, патботы, достигшие цели, будут звучать иначе, нежели те, которые разъединились при замахе, и, соответственно, иначе, нежели застрявшие в кустах. Кэт-три могла лишь сказать, что внизу идет бой.
Она обежала болото кругом и вернулась к исходной линии обороны над бухтой. Битва к тому времени длилась уже довольно долго. Хорошо, значит, держатся. Она пыталась думать, как Кантабриджия-пять, которую, вероятно, не беспокоили мелочи вроде жертв или тактического превосходства. Гораздо важнее было правильно подать сражение. Пока что вырисовывалось так: небольшой отряд синих, проводивший экспедицию (не противоречащую Договору) на своей территории (определенной Договором), попал под удар кровожадных неондерталов красных и оказался прижат к океану, где героически и на удивление долго отбивался, прикрывая нескольких гражданских. Кэт-три не хотела бы стать такой же циничной. Кантабриджия-пять, безусловно, фантастически обаятельна и привлекательна, но для нее один-два погибших синих на болоте и, может, интервью на камеру с израненными и горюющими выжившими стали бы идеальным ответом тому политическому удару под дых, который несколько дней назад нанесли аретаики.
Подобные мысли были непозволительной роскошью, пока Кэт не заняла позицию над бухтой, подальше от сражения и, что немаловажно, за спинами видео-бук, которые снимали героических бойцов арьергарда.
Она посмотрела на нижний лагерь. Восхода в подобную погоду можно было и не разглядеть, но небо и впрямь постепенно светлело, перебивая по яркости петлю Эйткена на барже. Возможно, в ответ на шум битвы из ковчега «Дарвин» вынырнули пять-шесть надувных лодок, в каждой по несколько человек, судя по виду, в шлемах. Отлично. Что им мешает подойти ближе? Сонар-Таможня стояла на камне и отгоняла их. Вместе с ней то же самое делал Эйнштейн. А еще на этом выступе вскоре могло стать очень тесно, потому что по воде к ним шагал Тюратам Лейк, держа под мышкой коробку из-под пиццы. Он успел облачиться в сухой гидрокостюм, так что чувствовал себя гораздо комфортнее остальных.