Глава 7
Пугающе человечная
Шеймус
Настоящее
— А это не наша соседка? — спрашивает Кира.
— Она выглядит выжатой, — добавляет Рори.
Мне понадобилось несколько минут, чтобы рассмотреть людей, собравшихся на пляже, и перевести слово «выжатый» на американский английский. Когда я вижу Фейт, которая стоит на ящике из-под молока в нескольких шагах от пляжа, то все приобретает смысл.
— Да, это Фейт. И да, она выглядит уставшей. — Детям нравится новая соседка. Они видели ее мельком и теперь думают, что она милая и смешная.
Фейт держит в руках плакат с надписью: «Бесплатные обнимашки». В ней все кажется измученным: ссутулившаяся спина, полуприкрытые глаза, опухшее лицо. Кроме искренней улыбки, которая сияет на ее лице. Это маяк, который влечет к себе людей. Мы с детьми наблюдаем за тем, как к ней один за другим подходят желающие обняться. Каждый раз она сходит с ящика кладет плакат на песок и прижимает их к себе. Некоторые люди с энтузиазмом обнимают ее в ответ, а некоторые — стесняются. Иногда объятия короткие, а иногда длятся по пять-десять секунд. Вы можете сказать, что это совсем не долго, но, когда вступаешь в физический контакт с незнакомцем, пять-десять секунд кажутся вечностью. Мои эмоции колеблются между глубоким почтением, неодобрением и опасением за ее безопасность. Но больше всего меня удивляет то, что Фейт обнимает всех, без исключения, сильно, с любовью и от всего сердца. Своим прикосновением она передает каждому желающему частичку своей доброты. Она самый пугающе гуманный человек из всех, кого я встречал за долгое время.
Мне бы хотелось сказать, что она самая красивая женщина, но я… боюсь. Потому что в основе того, что она делает, лежит… любовь.
А любовь для меня — это страх.
И развод.
Черт.
Говорил же, что я озлоблен.
Кире не терпится побежать к Фейт, чтобы обняться. Она сама любительница этого и даже в пять лет способна распознать родственную душу.
— Папочка, можно мне обнять Фейт?
Мой рот говорит «нет», а голова согласно кивает.
Я даже не осознаю противоречивости этого, пока она не морщит лоб и не переспрашивает:
— Можно мне обнять Фейт?
В этот раз я просто киваю головой.
Она бежит по песку, а мы с ее братьями остаемся ждать на месте. Кира встает в очередь позади пожилой женщины с двадцатилетним парнем. Когда подходит ее черед, Фейт сразу же узнает мою дочь и, опустившись на колени, крепко прижимает ее к себе. Кира обнимает ее в ответ и утыкается лицом в шею Фейт. Сначала она ерзает, не в силах сдержать свое возбуждение, но через десять секунд успокаивается и довольно замирает. Так она прижимается ко мне каждый вечер. Это объятие, которое говорит о доверии, о любви и о чувстве безопасности. Оно растапливает мое сердце. Наблюдать за тем, как она дарит его едва знакомому человеку — потрясающе. Дети отлично разбираются в людях. В них преобладают инстинкты, но со временем цинизм разрушает их до тех пор, пока они не становятся бесполезными для большинства взрослых. Хотя, вполне возможно, что с возрастом мы просто учимся хорошо игнорировать их.