Блять. Наши отношения были между нами и только между нами, и нам не нужно было еще больше гласности ни для нас, ни для нашего бизнеса.
Винт публичности. С меня в любом случае хватит.
Я быстро принял душ, сложил кексы в контейнер, а затем взглянул на часы на стене, чтобы узнать время.
Четыре часа.
Сейчас у Ани закончились занятия, но она сказала, что ей нужно вернуться в общежитие, чтобы кое-что сделать, так что я решил сделать ей сюрприз, появившись у нее на пороге.
Говоря о сюрпризах... В ту минуту, когда я вышел из дома, меня встретили вспышки фотоаппаратов и толпа журналистов, собиравших сплетни.
Какого черта?
Пару дней назад, они, казалось, исчезли после того, как все окончательно потеряли интерес к скандалу с сексом, но сейчас они работали в полную силу. Я отталкивал всех, крича на них:
- Я не даю никаких интервью об Ане и новостей, так что оставьте меня.
Я был прерван журналистом, показывающим фотографию с моим лицом.
- Это правда? Вы снова на наркотиках, Кэм?
- Что? – я скосил глаза на фото, и мой живот скрутило.
Яна! Эта ебаная сука!
Она сделала фотографию, когда достала телефон, и это выглядело плохо.
Я думал, что стер сахарную пудру с лица, но, видимо, что-то пропустил, на снимке были пятна вокруг носа.
Дерьмо, дерьмо, дерьмо!
- Вот почему вас отстранили от гонок шесть месяцев назад, не так ли? – выкрикнул еще один журналист, тыкая микрофоном мне в лицо. - Не можете избавиться от этой привычки, а?
- Нет, я никогда не прикасался к этому. Это какое-то недоразумение, как и в прошлый раз. Теперь возвращайся в ад.
Мой голос был едва слышен за остальными криками, хотя я громко говорил, и толпа журналистов вокруг меня сгустилась. Я снова пытался оттолкнуть их:
- Боже, уебывай из моего…
Меня перебил знакомый голос, который буквально лаял на толпу:
- Отвали от моего сына! Сейчас же!
Все замолчали.
Очевидно, они не ожидали увидеть моего отца, выступающего в мою защиту, и я не ожидал, что он в состоянии это сделать, учитывая то, что он сказал обо мне вчера вечером.
Честно говоря, я был ошарашен.
Он легко маневрировал сквозь толпу, журналисты расступались перед ним, и он кивнул на меня, прежде чем положить руку на плечо и встать рядом со мной.
- Я сожалею о прошлой ночи, - прошептал он мне. - Я не должен был говорить что-то настолько ужасно о тебе. Ты не похож на свою мать... По крайней мере, не в плохом смысле. У нее были свои недостатки, но у нее были и хорошие моменты, и я думаю, что у тебя на самом деле есть много хороших качеств от нее.
Я собирался поблагодарить его, когда он прокашлялся и обратился к журналистам и фотографам, которые толпились вокруг: