— Вы так полагаете, — сказал Вальдемар Штрунк. — Но у меня очень тяжело на душе, да и голова забита проблемами.
Возникла пауза. Георг Лауффер с трудом подыскал слова для продолжения разговора:
— Я не безобидный простак. Это делает меня недоверчивым.
Капитан вскинул руки, чтобы выразить протест или удержать говорящего от употребления сильных выражений.
— Вы хотите спросить, куда мы плывем, — продолжал суперкарго, — но я сам этого не знаю. Пока не знаю.
— Как прикажете это понимать? — прервал его Вальдемар Штрунк. — Должны же в судовых документах, которые хранятся у вас, иметься такие сведения.
— Документы об этом умалчивают, — сказал суперкарго, — в чем нет ничего удивительного. Я поддерживаю связь со станцией — плавучей станцией, вторым кораблем. Оттуда я ежедневно получаю по телеграфу распоряжения.
— Поразительно! — Голос капитана задрожал от волнения. — В это невозможно поверить.
— Вы сомневаетесь? — переспросил Георг Лауффер. — Выходит, вы, не дожидаясь никаких доказательств, объявляете меня человеком бесчестным. Больше нам не о чем говорить.
— Я пришел не затем, чтобы взвалить на себя груз новых неясностей, — сказал Вальдемар Штрунк. — А чтобы разобраться со старыми. Может, я — человек ограниченный, и вы втайне надо мной потешаетесь. Но я командую сильным и большим кораблем, а не какой-то бочкой с ядовитой дрянью.
— Если я не пользуюсь вашим доверием, я перед вами беспомощен, — ответил Георг Лауффер. — Всё же в моих интересах узнать, что вас так возмущает. Ваших намеков я не понимаю. И не помню, чтобы когда-нибудь нанес вам обиду. Я всегда считал себя беспристрастным, не поддающимся чужому влиянию чиновником.
Капитан почувствовал, что выдержать встречу с суперкарго ему будет нелегко. Я должен продвигаться вперед ощупью, произнес он про себя; и опять задумался: не слишком ли это рискованно — продолжать такой разговор. В конце концов, хоть и стыдно, когда тебя принимают за простака, зато неприятностей от этого не будет. И он продолжил:
— Вчера ночью вы сообщили мне, что жених моей дочери находится на борту. И прибавили, что сами его не видели.
Суперкарго перебил капитана:
— Вы хотели бы знать, кто выдал молодого человека? Я знал, где прячется слепой пассажир, еще когда корабль стоял в гавани.
— Меня вы, однако, в известность не поставили, — смутился Вальдемар Штрунк.
— Я не привык портить чужую игру, — сказал Георг Лауффер.
— Вы же, надеюсь, не наделены способностью видеть насквозь… — Вальдемар Штрунк уже чувствовал, что побежден.
— Нет, конечно, — улыбнулся суперкарго, — но зато мне рассказывают то одно, то другое.