Варн подтвердил, что в империи Арден запрещено рабство. Она даже предоставляла убежище любому беглецу с ошейником, если тот смог пересечь границу любой из провинций. Так что ловцы предпочитали останавливаться на переходах в подобные государства. Вот только среди рабов ходили многочисленные слухи о генетических лабораториях для выращивания из разумных монстров, послушных воле своих правителей. И Варн ничего не смог по этому поводу сказать. Раньше его этот вопрос просто не касался. Так, видел иногда репортажи в местных новостных сетях. Как в пользу этих слухов, так и против. Разговоров об этом было столько, что Лена подозревала целенаправленную скрытую пропаганду, как это бывает на Земле. Но из того, что она понимала, в любой пропаганде всегда есть доля правды. А в ее случае, эта доля была очень существенной и бегала на двух ножках, радостно приветствуя ее при возвращении в казарму. Так что путь в империю Арден, как и в любое иное развитое государство, где могли оказаться пресловутые сканеры, путь ей был закрыт.
Еще в день прибытия, на плечо Нэстэ легла повязка. Для всех было объявлено, что у девочки при родах вывихнули плечевой сустав. Окружающие похмыкали, покачали головами, да и отстали. Не интересно. Врача естественно никто не думал звать. А потом все привыкли и перестали замечать.
Но сбежать они все-таки не успели. У ее друга оказалось куда меньше времени, чем он рассчитывал. Его крепкий организм хищника оказался куда менее выносливым, чем он предполагал. И первые признаки нарушения метаболизма проявились на много раньше. Как результат, хозяин решил не тянуть с перепродажей. Так что меньше чем через год, она лишилась прикрытия. Но Варн сумел ее кое-чему научить. И напоследок заставил заучить несколько трудно выговариваемых фраз, на случай удачного побега.
С исчезновением друга ее жизнь не особенно изменилась. Только подготовка кК побегу очень сильно замедлилась. Одной с маленькой на руках бежать она не могла. Ее действительно почему-то не трогали. Даже практически не разговаривали. Если не считать коротких распоряжений по работе. Да и зачем. Лена только с содроганием наблюдала за поведением своих соседок. Далеко не каждую ночь проводящих на своем месте.
За три прошедших года дочь подросла и стала походить на отца не только внешне. Ее характер превратился в головную боль матери, опасающейся, что ребенка начнут наказывать. Любопытная, как и все дети, Нэстэ еще очень отрицательно относилась ко всем нравоучениям или приказам. И очень болезненно воспринимала ограничения своей свободы. К счастью, она еще была и умненькой. Так что Лена старалась прикрывать свою дочку как могла. И не смотря на усталость, занималась с нею все свободное время. И в первую очередь своим родным языком. Для всех местных, даже для дешевых автоматических переводчиков надзирателей, язык ее родины был экзотикой. Так что на русском можно было без особой опаски разговаривать на любые темы. Что она и делала. Объясняя, как могла, откуда они, кто ее отец и как попали сюда. И что ее мать не всегда была рабыней, и ее дочь заслуживает быть свободной. Вот с последним девочка точно была согласна. А получив, в конце концов, первый не сильный, но обидный толчок от надсмотрщика, которому не успела уступить дорогу, возненавидела его всей своей маленькой душой. Так что идея побега была воспринята с большим энтузиазмом.