– В каждом округе есть гильдии (перевела я слово похожее на управляющие комитеты). Они производят полную оценку имущества в денежном эквиваленте и меняют на такой же эквивалент в той зоне, где человек будет жить. В Храмах собраны все данные. Кто, куда и когда. Тем более что многое можно взять с собой, переезжающему даются несколько заряженных гравитационных батарей для перемещения, – Вида рассмеялась, – так что не бывает накладoк. Боги все предусмотрели. А вообще, я тебе cоветовала бы не привязываться к определенному месту жительства. У нас все общее. Например, в этом коттедже до меня жило несколько семей, и после меня будут жить. Ничего удивительного в этом нет.
«Совершенно не похоже на наш мир. У нас дом или квартира – наша крепость. Особая неприкосновенная территория, которая наполнена личными вещами, эмоциями, запахами. А здесь? Не посмотрят, что человек привык к месту, познакомился с соседями, завел друзей. Нет – переезжай, и все тут!
– Я все решила! – заявила Виде после обеда.
— Ну и отлично, - улыбнулась она. - Когда идешь в Храм?
— Нет! – с изумлением воскликнула я. – Никакого Храма! Ты мне говорила, что до тридцати лет можно выбор не делать… Последствия будут, но незначительные. Подумаешь, не будет детей – ерунда! Немного живот поболит – потерплю. А так как живу я у тебя,то мне и деньги не нужны… Буду искать яму все десять лет. За десятилетие найду всенепременно!
Я широко заулыбалась, но осеклась, увидев печальное лицо старушки.
– Илья, – начала она неуверенно, - я не могу тебе обещать…
– Что? - всполoшилась я, – что ты не можешь?
– Мой муж Патри умер гoд назад. Как раз перед твоим появлением здесь. Я вскоре хотела уйти за ним, но осталась из-за тебя…
– Что значит, уйти? - хрипло произнесла я, замирая от страшного подозрения.
– Илья, девoчка моя, - ласково произнесла женщина, - мы сами в нашем мире выбираем, сколько нам жить… И многие пары предпочитают совместный уход. Бывают исключения, когда человек гибнет молодым. На работе или по собственной глупости… Тогда его пара может еще раз пойти в Храм…
– Подожди, подожди, - взволнованно зачастила я, – у вас люди сами выбирают, сколько им жить? И когда умереть?
– Можно сказать и так, - согласилась Вида.
– Круто! – воскликнула я. – Так вообще не умирай! Живи еще сотню лет.
Вида заулыбалась, и морщины солнечными лучиками разошлись по экзотическому маленькoму личику.
— Нет, Илья. Я буду дряхлеть, стареть. Тоска и апатия поглотят меня. Мы с Патри прожили почти восемьдесят лет вместе. Мне очень грустно без него.