Первая телефонограмма, которую он взял в руки, была передана одним из инспекторов районного отделения Иври.
Некая Мелани Кашэ, домашняя хозяйка, проживающая в доме рядом с Ляшомами, накануне вечером ездила в гости к сестре на улицу Сент-Антуана. Пообедав у нее, она вернулась домой на метро около девяти часов вечера.
Подходя к дому, она заметила голубой «понтиак», стоящий перед особняком Ляшомов. Как раз в это время Леонар Ляшом открывал обе створки ворот, и, пока она искала ключ в сумке, он сел за руль и въехал во двор.
Она с ним не заговорила, потому что, несмотря на то, что уже пятнадцать лет жила рядом с ними, не поддерживала никаких связей с Ляшомами и знала их только в лицо.
Инспектор продолжал ее расспрашивать, но Мелани Кашэ была твердо уверена, что она видела именно старшего брата, Леонара, и добавила то, что уже было известно Мегрэ.
— Ведь его брат никогда не водит машину.
Уезжал ли Леонар Ляшом еще раз после этого? Во всяком случае, не сразу после ее возвращения. Она живет на втором этаже. Окна ее квартиры выходят на набережную. Войдя в квартиру, она сразу подошла к открытому настежь окну — она воспользовалась своим уходом, чтобы проветрить квартиру, — и услышала стук закрывающихся тяжелых ворот, знакомый скрип засова. Она машинально выглянула в окно и увидела, что на тротуаре уже никого нет.
Вторая телефонограмма была от инспектора Бонфиса, которого Мегрэ послал на канал Сен-Мартэн. Он нашел баржу «Twee Gebroeders», когда с нее разгружали кирпичи. Бонфису пришлось походить по разным бистро, прежде чем ему удалось встретить одного из братьев, Жефа Ван-Ковеляра, который явно стремился продолжить празднование вчерашнего дня рождения.
Жеф рассказал, что накануне вечером и ночью он несколько раз выходил на палубу. На аккордеоне играл не он, а его брат. Один раз, выйдя на палубу, он услышал какой-то шум со стороны набережной.
— Не правда ли, это было похоже на звук раздавленного стекла?
— Да. Он доносился от стены кондитерской фабрики. На тротуаре никого не было, и вдоль стены тоже не было видно ни одного человека.
Да. Жеф был твердо уверен, что видел только чью-то голову над стеной, голову человека, который, несомненно, взобрался на лестницу во дворе.
На каком расстоянии от дома? Около десяти метров. Это точно, так как к этому времени Жеф Ван-Ковеляр выпил только пять-шесть стаканов можжевеловой наливки.
Мегрэ взял со стола план, составленный оперативным отделом. Крестом было отмечено то место стены, на котором было раздавлено бутылочное стекло, на расстоянии десяти-двенадцати метров от дома. А в трех метрах от этого места находился фонарь, что делало показания матроса вполне достоверными.