-Это не моя машина!
-Хорошо, - отвечаю.
-Моя в ремонте, я её стукнул немного, но сегодня в три мне вернут её!
Я недоумеваю: чего он оправдывается? Говорю ему:
-Хорошо, Алекс, без проблем! Только води аккуратнее: машину не жалко, тебя жалко! - улыбаюсь ему, а самой так приятно, что та машина была не его, хотя это совершенно не мешает ему развлекаться в ней вместе со своим другом…
Я впервые на Елисейских полях – широченная улица, по обе стороны которой раскинулись бутики и магазины почти всех известных мировых брендов. Алекс спрашивает меня:
-Тебе не холодно?
-Немного зябко, -отвечаю, - просто слишком разогрелась в самолёте и теперь в контрасте на улице кажется совсем холодно.
Я немного дрожу, но для меня в зимнее время это совершенно нормальное явление, как бы тепло я не оделась. Алекс улыбается и тащит меня за руку в каком-то очевидно конкретном направлении. Наконец, мы упираемся в витрину с тремя манекенами, на них шубы: белая, чёрная и светло серая. Алекс показывает на серую и говорит:
-Я каждый день проезжаю по этой улице в наш офис, смотрю и всякий раз думаю, эта шубка будет идеально смотреться только на моей Валерии, - улыбается и обнимает меня.
-Нет, Алекс, ты с ума сошёл? Шуба! Это ж целое состояние!
-Ерунда! – заявляет он. – Главное, чтобы тебе было тепло, ты вечно мёрзнешь! И да, состояние – это дом, который я построил для тебя, и на который ты даже не хочешь взглянуть!
-Алекс, ты обещал!
Он смотрит недобро и молчит.
- Пуховик намного теплее шубы! – продолжаю упираться.
-Откуда ты знаешь?
- Я так предполагаю!
-В этом конкретном случае предполагать не надо, мы сейчас купим её, и ты сравнишь, что теплее – то и будешь носить, - голос у него прямо елейный…
-Я категорически не принимаю таких подарков!
Алекс вдруг нервно распрямляется, разворачивает меня лицом к себе, смотрит в мои глаза раздражённо и спрашивает:
-Почему я никогда не могу тебе ничего подарить?
-Ты знаешь прекрасно сам, почему.
- Нет, не знаю! Это нормально, когда мужчина хочет сделать приятно своей женщине, побаловать её немного! Или много!
Меня так и подмывало сказать что-то вроде «А кто тебе сказал, что я – твоя женщина?», но я, разумеется, сказала другое:
-Алекс, я, конечно, как и все женщины, люблю подарки, но как, ты думаешь, я буду объяснять происхождение этой шубы?
Он мгновенно мрачнеет, смотрит какое-то время в сторону, затем неистово взмахнув своими длинными чёрными ресницами устремляет на меня гневно-карий взгляд: