Магия затерянного мира обнимает меня, как доверчивый ребенок, даря силы и вселяя уверенность. Посылаю в ответ сен-образ любви-привязанности-обещания и, сжав зубы, делаю шаг назад. Мир послушно отступает, оставляя после себя чуть обиженную, но исполненную надежды просьбу вернуться.
Поворачиваюсь к внимательно изучающему меня дарай-князю:
– Действительно подарок. – И сен-образом, чтобы никто, кроме нас, не услышал: – «Спасибо».
Он отвешивает мне свой коронный церемониальный поклон, царственный жест рукой – стены башни вокруг нас растворяются, вместо них возникают уже знакомые мне гостиные покои. Черное и пурпур. Внимательно окидываю обстановку «внутренним» взором ни следа бушевавших здесь еще недавно бешеных эмоций.
– Смотрите-ка, и правда «почистили».
Еще один придворный поклон от Аррека.
– Теперь позвольте мне вас оставить, Антея-эль.
Открываю рот… и обнаруживаю, что собралась обмениваться любезностями с пустотой. Дарая уже и след простыл. Почти на грани вежливости. Должно быть, «серый кардинал» действительно торопится. В то же время ощущаю, как Вероятности вокруг меня начинают бесшумно раздвигаться. Похоже, мне тоже не придется сидеть без дела. Но какой виртуозный расчет времени! Интересно, он опять играл с темпоральными потоками или просто хорошо знает порядок здешней жизни? Скорее всего, и то и другое.
Оборачиваюсь и наблюдаю, как из воздуха материализуется Нефрит арр-Вуэйн, пряча в складках одежды какой-то прибор, открывший для нее временный портал. Должно быть, для недараев необходимость пользоваться посторонней помощью для перемещения по собственному дому кажется чрезвычайно раздражающей. Я, например, уже успела от всего этого порядком устагь.
Зеленоокая медленным и оттого еще более изящным движением склоняется в неком подобии реверанса, разметав складки тяжелого шелка по черному полу. Кимоно, светло-светло-голубое, почти белое, выгодно подчеркивает белоснежную матовость кожи, изумрудные локоны собраны в строгую прическу, на меня она старается не смотреть. Никакого оружия, даже острые булавки в прическе заменены безобидными гребнями, и это явно засгавляет ее чувствовать себя еще более неуверенно. И скромность костюма, и поза, и натянутое спокойствие просто кричат о страхе, сжигающем Нефрит изнутри.
Страхе не за себя.
Молчание. Смотрит куда-то в область моего плеча, не решаясь заговорить первой, – еще один тревожный признак, подчеркивающий роль, которую она взяла на себя.
На мгновение отпускаю все свои чувства, пытаясь засечь чужое присутствие. Нет, на этот раз мы одни. Никаких подслушивающих устройств. Да будь благословенен тот нелепый закон, который запрещает дараям ставить жучки в гостевых апартаментах (но разрешает подсовывать их в одежду и пищу – люди!).