Казалось, там, наверху небоскреба, в вызывающе безвкусном, но бешено дорогом отеле, я испытал все ужасы близкой гибели разом. Пережил все смерти - одну за другой. Они издевались, рвали душу на части, резали без ножа и жгли без огня.
Мы уже сидели вместе, в машине, а меня все еще колотило от мысли, что каких-то несколько минут назад моя Еслена едва не погибла.
И ненадолго я жил и дышал только ею. Забыл о яростной ревности к охотнику, навязчивом желании и собственном я.
Погибни Еслена в неравной схватке, какое тогда имело бы значение - кого из нас двоих она предпочитает? Какое имело бы значение - догадалась ли Еслена о моем чудовищном происхождении? Что вообще тогда имело бы значение?
Наверное, сердце мое забилось лишь позже, и лишь позже я задышал снова.
А потом чертов охотник опять все испортил. Ма-кс! Имя-то какое неприятное, резкое, вычурное!
Но я добился своего, хоть и заплатил непомерную цену.
Она заплакала, зашлась слезами - горько и безутешно. И я не выдержал. В груди что-то болезненно сжалось, всем своим существом я тянулся к ней. Жаждал обнять, прижать к себе хрупкое женское тело, почти человеческое, маленькое и родное. Частичку себя самого уже очень давно.
Злость на Макса ушла на второй план, желание отступило. Я видел слезы в ее янтарных глазах, бледность щек, под стать мелованной бумаге и хотел, чтобы она больше никогда не плакала. Никогда, за долгие годы жизни индиго.
Я не умел утешать, успокаивать, говорить правильные слова и фразы. Рирры редко проявляют сочувствие, даже к себе подобным. Только к любимым. А я прежде никогда не любил. Я гладил ее тонкие пальцы, весь дрожа, мечтая крепко стиснуть, согреть теплом своего тела. Но ничего такого я позволить себе не мог.
А потом она так на меня посмотрела - словно льдом окатила с головы до ног. Я ощущал ее как нечто близкое, совершенно мое, как собственную кровь и плоть. Во взгляде Еслены ясно читалось - насколько не взаимны наши чувства. Я отскочил, как от пламени костра. Чтобы не сказать лишнего, ничего не сделать. Не попытаться выпросить маленькую ласку, небольшую надежду для чудовища, на то, что она понимает и ценит… Но я не должен был, просто не имел права. Да и к чему мне ее жалость? Разве я жалок, несчастен? Несчастен, возможно. Но жалким выглядеть не хотелось. Сила, защита, опора - вот что должен представлять из себя мужчина. Половая тряпка однозначно в список не входит. Я взял себя в руки и отскочил от Еслены.
Мы кое-как добрались до ее штаб-квартиры.
Слабый скрип калитки в ограде, гул лифта, стоны раненых, капель крови… В элитных домах про такое не спрашивают - приучены хранить секреты богатых владельцев жилья. Полицию не вызывали - и ладушки, значит преступления не было. Утром придет уборщица и смоет следы схватки охотников с вооргом, даже прибавки к жалованию не потребует. Боюсь, в этом лифте она прибирала и не такие следы…