Но погрузиться ей не удалось, пощечина от Станислава отбросила ее к другой стене.
Женя, застывшая от ужаса, сползла на пол и подняла глаза на жениха. Белое, как снежные покровы, лицо было искажено яростью. Он знает? Откуда? Их увидели?
В следующую же секунду Станислав оказался рядом с ней, сгреб в охапку и стал целовать.
— Прости, прости меня, где ты пропадала? Я так волновался, я думал, что ты… Ментам звонил, в больницы, в морг даже…
Лучше бы он ее просто избил, а не вот так. Она снова почувствовала себя тварью. Такой, какой и была. Недостойной чего-то хорошего. Наконец-то и Станислав это понял, и теперь он бросит ее, и она снова окажется в канаве. Там, где она и должна быть.
— Где ты была? — Станислав затряс ее, словно ребенок плюшевого мишку.
— В больнице, — прошептала Женя. Врать необходимо как можно ближе к правде.
— Ты в порядке? — в лицо Станислава вернулись краски. Он поднялся и протянул Жене руку. Та кивнула, но так и осталась сидеть на полу, подтянув колени к груди.
— Я да.
— А кто в больнице? Почему я не мог до тебя дозвониться?
— Телефон сел.
— А попросить было не у кого?
— Нет, я кровь сдавала.
— Ничего не понимаю, кому ты ее сдавала? Где Лева?
— Это Лева, он в больнице, — Женя посмотрела в глаза Станиславу. Говорить правду было намного легче.
— Что с ним?
— У него… у него осложнения какие-то из-за стресса. Мы находились с ним в центре города, ему стало плохо, я отвезла его в больницу, а потом поехала в полицию, — Женя почувствовала себя намного увереннее. Надо же, столько лет и такой опыт, а до сих пор смущалась от вранья.
— В полицию? Зачем?
— У меня угнали машину.
— Что?
Станислав схватился за голову. Слишком много новостей и информации, автоматически отметила Женя.
— Я ничего не понимаю.
Пожав плечами, Женя встала с пола и направилась на кухню, включила кофемашину.
— Кофе будешь? — она старалась, чтобы это прозвучало буднично, но крик рвался наружу. Ей хотелось бросить тонкую фарфоровую чашку на пол, расплескать кофе, как-то нарушить эту белую симметрию, такую чистую, безупречную, стерильную, в которую она никак не вписывалась.
— Нет. — Станислав подошел и обнял ее. Прижал к себе. Женя почувствовала, что он заведен, и у нее подкосились ноги. — Ты как-то странно пахнешь, — он принюхался.
— Мне надо в душ, — она попыталась расцепить объятия, но Станислав не дал ей этого сделать, прижал ее сильнее, толкнул к барной стойке. Женя напряглась изо всех сил и попыталась его оттолкнуть, но попытка провалилась — Станислав был футболистом, и когда-то его точеные мышцы просто сводили ее с ума, а теперь… Она только злилась, что недостаточно сильна.