— Именно, — словно вдовствующая императрица снизошла к своему подданному.
— Моя мама вас очень любит, мы с ней в оперу ходили, чтобы вас послушать.
— Какой милый мальчик, полагаю, это все же не ваш сын? — старая ведьма не преминула снова уколоть Женю. Та беспомощно посмотрела на Вадима.
— Мама, извини, нам правда нужно идти.
— Отлично, тогда я подожду тебя в твоем кабинете.
София Потоцкая проплыла по коридору. Сказать об этой женщине, что она ходила, было бы натуральным кощунством.
Вадим Владимирович за ее спиной пожал плечами, Женя улыбнулась.
— Эмилия до тебя дозвонилась? — потребовала ответа у сына королева-мать.
— Эмилия? Нет, — удивился Сафронов. — А должна была?
— Она тебя разыскивала.
— Зачем?
— Зачем юная девушка разыскивает молодого мужчину? Чтобы обсудить с ним «Фауста», конечно же, — фыркнула дива.
Вадим закатил глаза, мать этого не увидела, потому что по-прежнему плыла в фарватере. Женя прикусила губу, чтобы не рассмеяться. Лишь только Лева продолжал с неприкрытым восхищением смотреть на настоящую звезду, которую он увидел вблизи впервые в жизни.
Вадим открыл дверь кабинета, жестом предлагая матери войти. Заверив ее, что сейчас ей принесут любой напиток на выбор, он попытался ретироваться в сторону манипуляционной, но снова был остановлен матерью.
— Я жду тебя через пятнадцать минут, — приказным тоном распорядилась София.
Вадим ничего не ответил.
Закрыв дверь за матерью, он бросил извиняющийся взгляд на Женю. Та смотрела насмешливо.
— Эмилия?
— Да, мама не оставляет надежды. Эмилия дочь нового дирижера нашего оперного. Натура утонченная и возвышенная. Даже слишком для меня. Впрочем, сейчас не об этом.
Вадим двинулся по коридору и толкнул дверь в манипуляционную. Улыбчивая медсестра была наготове. Она моментально защебетала вокруг Левы, усадила его в кресло, заверила, что он обязательно получит грамоту за храбрость и вкусное печенье после того, как у него возьмут кровь. Лева обалдел окончательно. После встречи с оперной дивой он оказался в каком-то параллельном мире.
Женя смотрела на мальчика, кусала губы, заглядывала в его ошалевшие глаза и продолжала держать за руку. В какой-то момент она поняла, что Лева ничего не видел в своей жизни, кроме районной поликлиники и больницы, куда она сама его привезла в тот день, целую вечность назад. Ему кажется, что он сейчас в сказке. Снова почувствовала, как подступают слезы. Откуда взялась эта проклятая сентиментальность?
В то время как уютная медсестричка хлопотала вокруг Левы, Сафронов принялся изучать бумаги. Женя время от времени кидала на него обеспокоенный взгляд. Но он был слишком погружен в чтение и игнорировал ее. Вадим хмурился, потирал рукой лоб, словно так ему лучше думалось, и по выражению его лица Женя поняла, что ничего утешительного она от него не услышит.