— Может быть, продолжим завтра, а пока я бы проводил Еву домой…
— Домой? Но это исключено! — воскликнула она.
— Как это? — не поняла Ева.
— Вам нельзя домой. Она была у нас сегодня днем. Это самое главное, о чем мы хотели бы вам сказать.
— Зачем она приходила?
— Она приходила, чтобы оставить нам дневник. Пойдемте.
В соседней комнате Валентина Дмитриевна вместе с сестрой молча показали нам на шкатулку, стоящую на столе. Шкатулка была деревянная, почерневшая от времени. Я открыл ее и увидел дневник. И еще какие-то бумаги.
Первая была дарственной на квартиру Инги, две другие — доверенности на снятие денег с ее счетов в двух разных банках. Увидев сумму, я присвистнул.
— У нее ничего больше не осталось, — заметила Екатерина Дмитриевна. — Ей больше нечего терять. Значит, это конец.
— И вы, зная все, — Ева старательно подбирала слова. — Зная всю нашу историю, как вы могли это взять?!
— Ну кто же знал? Мы ведь думали — дневник. А бумаги обнаружили только потом и сразу же позвонили Кириллу, чтобы он рассекречивался.
— Дома была только я, — добавила Валентина Дмитриевна. — Вы ведь видите, как я передвигаюсь. Я бы ни за что не отпустила ее просто так, но она вошла, положила на стол шкатулку и попросила сохранить бумаги или передать эту миссию нашим детям. Я попросила ее выслушать меня, но она только покачала головой, повернулась и быстро направилась к выходу. А меня подвела техника, — обескураженно сказала она. — В самый неподходящий момент. Я, разволновавшись перепутала кнопки и нажала кнопку тормоза, вместо движения. Да так активно ее нажимала, что даже ноготь сломала. Никак понять не могла, что же за ерунда такая… А когда разобралась, дверь за ней закрылась с громким хлопком.
— Я предлагаю вам переночевать у нас, — тут же предложил Кира. — Вдруг что-то придумается за ночь? Или на свежую голову — с утра? Утро, говорят, вечера мудренее.
— Нет, спасибо, — сказали мы с Евой практически одновременно.
— Моя мама будет беспокоиться.
— А я не вижу смысла прятаться.
Мы посмотрели друг на друга.
— Мы пойдем.
— Ты что, не понимаешь, что она не шутит? — удивился Кира. — Она все до копейки отдала нам. Вот, посмотри, и квартиру, и счета.
— Кстати, — съязвил я. — У нее шикарная машина. Как насчет нее?
Кира порылся в бумагах и задумчиво сказал:
— Действительно…
Я усмехнулся:
— Мы пойдем. Запремся дома на все замки и станем обдумывать ситуацию, обещаю.
Мы с Евой пятились к двери, и, если честно, все мои мысли были заняты тем, чтобы утащить ее к себе, когда мы вернемся, и как-то объяснить это ее маме. И разумеется, не для того, чтобы строить планы обороны или копаться в намерениях Инги. Сейчас мне казалось, что Инга — персонаж хоть и злой, но надуманный и нереальный, а возможности ее ограничены психологией обычного человека. Одно дело — доносы строчить, и совсем другое — своими руками лишить человека жизни. Я не был уверен, что она на такое способна.