— Мой племяш ведь на малолетке погорел, — стрельнула взглядом кухарка и, видя, что слова ее так и не доходят, вздохнула: — Несовершеннолетняя она, раз в школе учится. Срок схлопотать может.
Вечером Яшка застал мать в слезах и, даже устроив ей допрос с пристрастием, никак не мог взять в толк, о чем она говорит. А когда понял, впервые в жизни растерялся. Слухи о нем ходили разные, говорили, что участвует он в ночных грабежах, что содержит в доме притон, что ему человека убить — раз плюнуть. К таким слухам он привык. Но при чем тут девчонка, которую он в глаза не видел?!
В эту ночь он впервые засыпал с мыслью о ней. Еще не зная, кто она такая и «какая она из себя», он уже почувствовал смутный укол — ведь это было похоже на судьбу. Не он выбирал девушку, не она — его, а нечто иное… Он не сумел бы объяснить, что чувствует, странное такое было чувство. Он даже не знал, что такие чувства бывают. Тем более — у него, даже смешно подумать — накануне двадцатипятилетия. Он хотел отмахнуться от этого чувства. Ведь слухи — всегда вранье. Но тут вранье было остро любопытным. Он засыпал в эту ночь с улыбкой: нужно будет посмотреть — кто такая… Вранье было неожиданно сладким.
Прошла неделя, прежде чем в их дом снова наведалась кухарка. Угостила Яшку сухарями. Посмотрела со значением, осуждая.
— Покажи мне ее, — попросил он.
— Так ты не… — всплеснула она руками. — Так ведь и славно. И смотреть незачем. Соплячка глупая. А страшна как смерть.
— Покажи.
А как ему откажешь? В этом доме, который принадлежал миру силы, свои законы. И Яшка был душой этого дома. Самые закоренелые бандиты звали его ласково «сынок». Хотя он не плел небылиц, как его отец, и ничем не веселил общество, по-прежнему собиравшееся за столом в их доме. Но что-то было в этом мальчишке такое, что вызывало уважение у сильных того мира. Как ему отказать?
Он пришел в школу к одиннадцати, как она велела, незаметно, с заднего двора, она открыла ему дверь с кухни. Большая перемена, десятый класс обязательно придет обедать. Ткнула пальцем в дальний стол и впилась глазами в Яшкино лицо, ожидая реакции. Но он и бровью не повел. Взглянул мельком, пожал плечами да распрощался. Она выпустила его, заперла за ним дверь и, вздохнув с облегчением, принялась за свои тарелки.
А он шел и думал — где ее видел? Лицо такое знакомое…
Прошла неделя. За эту неделю проклюнулись первые листочки. За эту неделю Яшка узнал об Анне все: кто такая, где живет, с кем дружит. За эту неделю мы с Анной нахватали троек по всем предметам, потому что предчувствие перемен томило каждую из нас, как, собственно, любую девушку в любую из весен.