Но ей нужно быть на репетиции. И я тоже бреду следом.
Мы болтаем по дороге. Мы все время с ней говорим. Потому что столько одиночества накопилось невысказанного. Столько всяких заметок по жизни развешано было за все эти годы, как скворечников зимой, столько зарубок в памяти сделано — а для чего все? Для того чтобы однажды встретить этого единственного человека и рассказать ему обо всем, обо всем самом главном, что с тобой происходило с самого детства. Потому что только тот, кто любит, — обладает жадным любопытством относительно всего, что касается твоей жизни.
Я все думал и удивлялся — как же это все просто. Раньше столько хитростей разных и уловок было, думаешь как сказать, что сказать, а выйдет ли у тебя, а интересно ли это кому-то? Как же это все-таки просто — любовь. Это когда человек тебе всегда, в любую минуту, сразу, без всяких размышлений, скажет «да» и подумает тоже — да. Дверь в его сердце для тебя всегда открыта. И ты знаешь, что тебя ждут. Даже во сне ждут, помнят и отвечают — да. Даже в смерти…
Нет-нет-нет. Я тогда, конечно, ни о какой смерти не думал. Зачем? Я же был властелином мира. Самым счастливым человеком на свете. Зачем мне об этом думать?
А она нас видела вдвоем. Из-за колонны. Сначала — из-за колонны. Потому что ей казалось, что выйди она — и мы отдернем друг от друга руки, разбежимся в разные стороны, я буду прятать глаза. А потом она появилась прямо перед нами. Потому что так, наверно, и думала. Что хотя бы от неожиданности мы руки разнимем. Нет, не вышло. Она только крепче сжала мою руку, заметив, как партнерша сверлит меня взглядом. Ну что уж тут. И я взгляда не отвел. Любовь — это такая вещь, которой не получается стесняться. Ну не получается сказать кому-то, извини, когда ты так счастлив. Ну не можешь ты разделить боль другого. Не помещается она в твое опьяненное любовью сердце. Поэтому, ау, люди, не верьте, когда вам говорят, прости. Влюбленные в других. Им не стыдно. Им не жаль вас. Им хорошо до чертиков. И больше — ничего. Ничего, что касалось бы вас…
Ну тут все понятно. Она все и поняла. Ей никто разъяснять не стал. Прошло еще несколько дней, пока она выжидала. Не вернусь ли я назад? Или выясняла, где я ночую теперь? Может быть — следила. Может быть, просто спросила кого-то из знакомых. Прошло, наверно, несколько дней. А может быть, несколько недель или месяц. Потому что она никак не могла поверить. Потому что надеялась, что это ненадолго. Что скоро все это у меня кончится, и я вернусь к ней. А к кому же? Она ведь моя партнерша — перед Богом и людьми…