Конечно, его политические оппоненты будут представлять все совсем в другом свете. Это правда, и я рада, что она это понимает.
— Хорошо.
— Мы по-прежнему планируем молчать, пока нас не спросят открыто, но поскольку вы стали появляться вместе публично, я ожидаю, что история выплывет на поверхность… и твое имя будет присутствовать рядом с его... думаю к концу этой недели. Так что, если у вас есть кто-нибудь в университете, кого вы могли бы предупредить, или соседка по комнате, чтобы они были готовы…
— Спасибо. Моя соседка уже знает, и у нее имеется семейный опыт держать язык за зубами.
— О?
— Ее отец производит автозапчасти. «Брюстер Отемотив»? — Отец Саши — известный бизнес-магнат. Он всегда хотел, чтобы она присоединилась к семейному бизнесу. Она получила степень магистра, но вместо того, чтобы работать с ним, она окунулась дальше в учебу и занялась докторской диссертацией. Я уверена, когда она получит степень доктора найдет себе какого-нибудь доктора на другой стороне планеты.
Сказать папе, что она не хочет иметь ничего общего с семейным бизнесом, было бы проще, но он единственный для нее родной человек, поэтому у Саши сейчас не самое легкое время, она не может не сказать ему об этом, не подвести его.
— Звучит неплохо. Но дайте знать, если возникнут какие-либо проблемы. Я не всесильная, кое-что я могу сделать в своей должности, а кое-что нет, но Гэвин сказал, что наймет частную PR-фирму, если понадобится.
Я отрицательно качаю головой. Это полное безумие с его стороны.
— Мы прекрасно справимся.
Стью переводит разговор на политические предпочтения, которые мне интересны, но в данный момент они меня особо не затрагивают, и когда Бет стучит в дверь и спрашивает, не может ли она меня похитить, я с удовольствием устремляюсь к ней.
— Гэвин на линии в его кабине, — говорит она, отводя меня в ту сторону.
Серьезно? Я улыбаюсь, несмотря ни на что. Так может поступить только один человек. Она впускает меня и указывает на стол.
Я замечаю, что лампа пропала со стола рядом с диваном, у меня тут же краснеют щеки, когда Бет закрывает дверь, оставляя меня одну.
Я беру телефонную трубку.
— Привет.
— Спрайт, — тепло говорит Гевин с того конца провода. — Я отвечаю на твой звонок.
— Разве ты не мог позвонить мне с одного из двух телефонов?
— Я в посольстве Канады в Вашингтоне. Я смог воспользоваться линией, которая не прослушивается.
— Хорошо. Я не храню никакую государственную тайну.
— Честно говоря, некоторые ты знаешь. — Его голос становится низким. Я узнаю этот тон.
— Нет. Мы не занимаемся сексом по телефону, пока я нахожусь в твоем офисе, а ты в посольстве, и я не думаю, что твою надежную линию не прослушивает КСГБ.