в тысячу раз больше, чем за предыдущие семь лет учебы в институте.
Конечно, все в ярости. Службе охране не требуется много времени, чтобы выяснить, что именно Дэйв оказался тем человеком, который отправил речь ПМ, используя одноразовый аккаунт Gmail, ему почему-то совсем не пришло в голову, что он использует правительственный компьютер.
Вдвойне дурак.
Стью просто испепеляет его словами при закрытых дверях, но его голос звучит достаточно громко, поэтому слышат все и все, до последнего слова. После этого горе писателя выводит из здания служба безопасности, начальник штаба ПМ заходит в мой кабинет.
В его словах слышится ярость и инструкция довольно-таки короткая и хлесткая, что я готова выпрыгнуть из своей кожи.
— Написать новую речь. Он должен с ней выступить перед всеми на вечере. Я хочу увидеть ее завтра у себя на столе.
Ладно. Я притворяюсь, что имею представление, как писать речи для политиков. Ничего страшного. Хотя меня трясет, когда я разворачиваюсь к своему компьютеру.
По пути домой из университета Саша приносит мне ужин. Я остаюсь в своем кабинете до одиннадцати, потом на такси еду домой и снова в шесть, приняв душ… на посту. Без макияжа, волосы еще мокрые забраны в пучок.
Я пытаюсь представить, что ПМ должен сказать на вечере, посвященном сбору средств, всем этим высокомерным, напыщенным бизнесменам, владельцам корпораций, чтобы они согласились сделать благотворительные взносы.
К полудню кто-то приносит мне кофе. Я заставляю их присесть и выслушать то, что я написала. Оказывается, выглядит не совсем ужасно, они хорошо отзываются о речи, и я набрасываю следующий текст.
Напоминает, как писать эссе, за исключением, что у тебя имеется всего лишь двадцать четыре часа вместо четырех недель. Но процесс тот же. Писать, писать и писать, почти до конца, а потом прочитать, что получилось на самом деле. Потом опять все перечитать с самого начала и что-то поправить.
К середине дня я мимолетно благодарю кого-то из сотрудников, кто подбрасывают мне в мой пустой пакет для ланча яблоко, бейгл, плитку шоколада и половину нарезки сыра.
Мое питание сейчас напоминает восьмилетнего ребенка, но мне плевать.
Если я справлюсь, буду сама удивлена.
Наконец, к шести я заканчиваю. Я отправляю речь по электронной почте Стью, с трудом соображая.
И пишу:
Дай мне знать, что думает о ней ПМ.
Через тридцать секунд, Стью направляет ее Гевину с копией мне.
Ты можешь взглянуть, она только что закончила.
Ну, мать твою. У меня в груди сердце замирает. Я пялюсь на свою почту, но он молчит.
У меня от голода начинает урчать живот, напоминая, что питаться, как восьмилетний ребенок, не правильно, тем более я уже все съела, и кстати сейчас время ужина, поэтому я хватаю свою сумку и собираюсь выбежать за едой.