В пятницу вечером, после долгого, утомительного полета с кучей людей, высказывающими свои взгляды по тому или иному вопросу, я, наконец, вернулся на канадскую землю, и до сих пор так и не пообщался с Лакланом.
Время и возможность на исходе, поэтому в машине из аэропорта по дороге домой, я наконец решаю завести разговор.
— Лаклан, могу я задать тебе весьма деликатный вопрос?
— Конечно.
Я рад, что он ведет машину, поэтому не сможет на меня посмотреть.
— Есть ли у меня шанс одолжить твой мундир на сегодня?
Я был неправ. Он смотрит на меня долгим и тяжелым взглядом в зеркало заднего вида, а я стараюсь не ерзать на сиденье.
— Есть. Но при условии, …что на кителе не будет никаких следов, когда вы отправите его в химчистку.
Я громко и ясно получаю от него сообщение — никаких телесных жидкостей.
— Без проблем. Спасибо.
После долгого молчания, Лаклан откашливается.
— Если вам нужно что-нибудь еще...
— Что-нибудь еще?!
— Да.
— Ты замолчал не просто так?
— Только если вам нужно...что-нибудь еще.
— Черт возьми. Мы общаемся в зашифрованном виде?
— Ну... — еще одна длинная пауза. — Прямо сказать своему боссу, что у меня имеются некие кинки пристрастия и ресурсы для их осуществления, немного трудно. Так что, да, в зашифрованном виде.
— Ах.
Он смотрит на меня в зеркало.
— Я неправильно истолковал ситуацию? — интересуется он.
— Нет, не совсем.
— Хорошо. Итак... что-нибудь еще.
— Нет, думаю, что этого достаточно. По крайней мере… сегодня.
Я обдумываю какое-то время откровение моего шефа службы безопасности.
— Лаклан, а хоккейная команда?
— Да.
— Все?
Он стреляет в меня ухмылкой.
— На нашей стороне.
Теперь все имеет смысл. Вся команда кинки, значит все связано и вращается вокруг Лаклана.
— Предполагаю, что вы знали о моих... эээ... предпочтениях?
— И доктора Донована. Был кое-кто, кто раскопал... когда вы стали премьер-министром.
— Да, полагаю, что это возможно. Кто еще знает?
— Я и регулярные члены вашей охраны. И Канадская служба национальной разведки. Полагаю, что некоторые из нашей хоккейной команды могут догадываться. Но утечка информации, которую они подозревают может оказаться правдой, может только поставить под сомнение их собственные действия.
— Понятно. Таким образом, риск этой информации минимальный? — я смогу позаботиться о себе. Также сможет и Макс. Моя единственная забота — Элли.
— Я бы сказал, что так.
Я с облегчением выдыхаю. Как это не приходило мне в голову, что я не подверг тщательной проверки тех, кто ближе всего ко мне, на предмет слабых мест?
Мы оба молчим, пока едем до дома. Лаклан заносит мой багаж в дом. Элли должна прибыть в семь, у меня еще есть дела.