Я обратил внимание на один немаловажный эпизод. Старший брат Сатаны перед атакой несколько раз примеряется и ставит ногу на носок, словно ищет опору для толчка. Конечно, противнику во время схватки сложно уследить за положением стопы эмира. Не до того вроде бы было и Диме. Он не видел этой подготовки. Но когда эмир примерился окончательно, он совершил скачок, сделал выпад, который, как мне казалось со стороны, легко убирался свободной рукой Димы. Именно убирался в сторону, а не осуществлялся захват руки.
Дима же захватил руку. Что должно было произойти дальше, я мог бы предсказать, потому что сам на месте Омахана сделал бы точно такое же круговое вращение кистью, вооруженной ножом. В результате Дима оказался почти одноруким бойцом. То есть он мог еще действовать левой рукой, но работал бы ею только как дубинкой, залитой кровью, потому что Омахан перерезал ему сухожилия.
Омахан, начав атаку, не остановился. Он плохо чувствовал дистанцию и слишком опрометчиво вошел в зону, где хозяйничал нож Димы. А сам Дима оказался за его правым плечом, то есть имел возможность атаковать со спины. Уж этот-то момент Дима не должен был упустить. Но и здесь он допустил непростительную, на мой взгляд, ошибку. Своей раненой и потому ослабленной рукой он надумал захватить Омахана за горло.
В принципе, я понимал действия Димы. Ему просто не хватило решительности, чтобы сразу убить эмира. Побоялся, видимо, что помощники Старшего брата Сатаны после этого убьют его самого. И одновременно с попыткой захвата горла не ударил ножом ни в грудь, ни в горло, ни в живот, хотя они были откровенно не защищены. Более того, прославленный уголовный боец, как я понял, вообще потерял из вида нож своего противника. А в схватке на смерть это означает немедленную смерть.
Но Дима решил с чего-то вдруг, что он может раненой и обессиленной рукой придушить противника. Его захват был откровенно слабым. И явно не хватало второй руки для проведения приема «гильотина». Чтобы провести «гильотину», требовалось свой нож бросить. А на это Дима тоже не решился. В итоге он стал тем самым знаменитым «буридановым ослом», который не мог выбрать между двумя охапками сена. Но осел в итоге только остался голодным, а Дима лишился жизни.
Эмир опять держал нож обратным хватом. Ослабленная рука противника пыталась выгнуть его спину дугой. Но силы в руке не было, а нерешительность Димы давала эмиру возможность захватить инициативу. И он ее захватил, сделал то, что полагается делать в подобной ситуации по теории даже тогда, когда ножа нет ни у тебя, ни у противника, а руки противника «заклинились» в замке.