— Да, — признался он, голос стал мягче.
— И ты не можешь терпеть её.
— Нет.
— Но ты можешь терпеть меня.
Он закатил глаза.
— Саванна...
— Я пытаюсь проследить твою логику. Тебе не нравится Пейдж. Даже когда ты с ней встречался, тебе не нравилась Пейдж.
— Хотел задушить девушку её же волосами, — согласился он.
— Но у тебя был секс с ней.
— Я никогда не заглажу вину? — Торн вздохнул и покачал головой. — Слушай, я имел в виду то, что сказал. Мы знаем друг друга с тех пор как с папой переехали сюда. Я не хочу испортить то, что у нас есть. И секс изменит положение вещей, Саванна, неважно, что ты говоришь. Я не хочу сделать это и потерять тебя.
При этом взгляд Сав потеплел, мягкий вздох скатился с её плеч.
— Ты не потеряешь меня, Уэсли.
— Ты сказала это сейчас. Если мы сделаем это...
— Если мы сделаем это? — спросила она, её голос повысился — Ты прошел от «ни за что» до «если мы сделаем это».
Торн содрогнулся внутри. Чёрт.
— Секс многое меняет, — запинаясь, повторил он. — А я не хочу перемен.
Не таких.
— Что-то изменилось у вас с Пейдж? — парировала она.
— Ну, нет, — он нахмурился. — Это не...
— Тогда, я не вижу...
— Мы встречались. Есть разница.
— И ты не мог её терпеть.
— Правильно, — коротко ответил Торн. — И я люблю тебя. Чёрт, не имеет значения, что Пейдж со мной никогда не заговаривала снова. Но если это изменится с тобой, я не стерплю.
Уэс стоял и смотрел на неё, тяжело дыша, глухой звук давил на мозги. Он был отдаленно в курсе, что сказал то, чего не следовало, но это не имело значения в тот момент. Зная Саванну, она не услышала чувства, стоящие за словами; она не ответила на искренность, отчаяние и правду в его словах. Саванна не могла представить его в любом другом виде, кроме как своего платонического друга, только с одним довольно большим исключением. В её мире признания в любви не означали то, что значили в его.
Верная себе, она снова улыбнулась.
— Я тоже люблю тебя, Уэс, — сказала она в совершенно платонической манере. Парень обмер. Он сделал глубокий выдох, спрятал страдание за улыбкой и старался не ныть, когда она продолжила. — Поэтому это должен быть ты. Обещаю, ничего не изменится. Это просто будет... Мы сделаем это, и всё будет хорошо. Мы просто... сделаем это и будем жить своей жизнью. Всё будет хорошо.
Мысль о том, что она действительно сделает это, раздавливала его. Разделит себя с ним, откроется, отдаст ему своё тело, и уйдёт на следующий день как будто ничего не изменилось. Но печальная реальность прямо сказала ему, она не позволит ему отступить от этого. Если у неё в голове появлялась идея, то почти невозможно заставить Сав выкинуть это из головы. Это была одна из вещей, которые он любил больше всего в ней.