— Но, насколько я понимаю, вы имеете право видеть дочку, даже если она живёт с матерью.
— Это так, но… Замечательный виски, я с вашего разрешения… — Он опять наполнил свой стакан. Отхлебнул, помолчал. — В моём случае… В суде моя благоверная вдруг заявила, что ребёнок не от меня. Хотя рождён был во время нашего брака, прошу заметить… Казалось бы, это довод не в пользу матери, скорее, в мою: я вырастил ребёнка, девочка любит меня и хочет жить со мной. Не говорю уже о том, что для меня… всё, что я ценил в жизни, было в этом ребёнке. Но мужчинам, по представлениям политической корректности, в родительских чувствах отказано, это монополия женщин. Знаете, что решил суд? Что я как отец должен платить алименты в размере четверти моей зарплаты — вот и все мои отцовские права… С тех пор я нигде ни одного дня не работал. А она в отместку спрятала ребёнка. Ну, это в прошлом, сейчас дочка уже взрослая женщина, студентка. — Он помолчал и еле слышным голосом добавил: — Взглянуть бы на неё хоть издали…
Залпом допив виски, мужчина поднялся с кресла:
— Благодарю за гостеприимство, виски выше всяких похвал, спасибо. Нет-нет, не удерживайте, мне надо идти, если я хочу остаток ночи провести в комфорте. Я имею в виду — на теплой решётке. А то ведь займут…
Следующие две недели оказались особенно загруженными: две поездки (одна из них в Канаду), преподавание, несколько встреч с адвокатом… Это были дни, когда позаниматься было невозможно, к скрипке я не притрагивался. И вот однажды после такого безумно загруженного дня я специально встал пораньше, чтобы поиграть. Отпер шкафчик, где хранилась скрипка, — а её там нет.
Как объяснить непосвящённым, что такое скрипка для скрипача? Ведь даже плотник ценит свой инструмент, срабатывается с ним, а музыкант… Со временем начинаешь ощущать свою скрипку почти живым существом: знаешь, как она реагирует на погоду, на влажность в помещении, на перевозку. Ты с ней постепенно свыкаешься и образуешь как бы единый ансамбль — она влияет на твою игру так же, как ты на неё. Ты знаешь, как извлечь из неё нужные звуки, и она в благодарность раскрывает свои лучшие качества, отдаёт тебе душу…
На своей скрипке я играл к тому времени восемь лет, мы привыкли друг к другу, и потеря скрипки была ужасным шоком. Хотя материально я почти ничего не терял: скрипка была застрахована на полную стоимость. Но смогу ли я достать другую, столь же подходящую? Ведь у музыканта с инструментом есть некая личная совместимость, это объяснить трудно. Дайте мне сейчас в руки какую-нибудь замечательную Гварнери, и она вот лично мне может не подойти, мы «не поймём друг друга». Моя пропавшая скрипка не была знаменитой, но это был очень хороший инструмент, изготовленный в середине восемнадцатого века в Венеции. К северу от города на склонах гор растут ели с нежной древесиной; верхняя дека из такой ели поёт особенно ласковым голосом. Кленовую древесину для нижней деки возили морем из Далмации и потом выдерживали в воде Венецианской лагуны; дека получалась особенно плотной и отзывалась глубоким вздохом на каждое движение смычка. Но самое главное — это была моя скрипка, которую я знал, с которой сроднился…