В Каракалпакии проживает Мирзабай Курбатбаев. Этот человек наделен необы-чайными способностями, накладывающими свой отпечаток на весь его образ жизни.
Молодой ученый Абай Волубаев установил с ним взаимодействие и ведет записи научного характера… которые являются целью достаточно длительного экспери-мента.
Просим вас оказывать всяческое содействие этой работе, помогать поездкам Мирзабая Курбатбаева и Абая Волубаева из Каракалпакии в Москву по вызову научных учреждений».
То было время массового увлечения неразгаданными тайнами мироздания. В обще-ственном сознании чувствовалось приближение перемен. Отдел науки ЦК КПСС откры-то поощрял соответствующие публикации в научных и научно-популярных изданиях. По страницам газет гуляли сообщения о тибетских мудрецах, буддийских монахах-исцели-телях, а еще больше о людях», обладающих необыкновенными способностями руками считывать информацию о самочувствии других и что еще поразительнее этими же рука-ми лечить больных». На научном небосклоне ярко взошла звезда Н. С. Кулагиной и еще ярче Е.Ю Давиташвили — знаменитой Джуны, вокруг пальцев которых при переходе их в «рабочий режим» наблюдалось значительное — «примерно в тысячу раз — усиление яр-кости оптического свечения, резкое импульсивное увеличение проводимости среды, сопровождающееся акустическими щелчками…».
Молодой, но уже успевший зарекомендовать себя как крупнный специалист по восточной медицине Абай Волубаев, о котором упоминал в своем письме писатель Анатолий Софронов, по слухам, должен был возглавить институт, какие уже созданы в Западной Европе и Америке, — по комплексному изучению Человека. По тем же сведениям на него и Мирзу Курбабаева возложены были обязанности по отбору изучаемых экстрасенсов.
Общественность, томившаяся в ожидании перемен, предприинимала самостояте-льные шаги по овладению скрытыми знаниями. Типичное свидетельство того времени — показания Валентаса, кандидата наук, физика из Вильнюса:
— Учась в университете, я вместе с женой заинтересовались паранормальными яв-лениями психической деятельности. По этим вопросам в дискуссионном клубе универ-ситета проходили горячие дискуссии. Там мы впервые услышали о феномене Абае Во-лубаеве. По совету знакомых мы приехали в Москву и попали на квартиру Владимира Вострецова, где жил в то время жил. В первую очередь поразило жилище. В нем были атрибуты многих религий. На стенах — иконы, вокруг скульптуры, изображавшие Шиву и Будду. На стенах антры — разноцветные орнаменты квадратной формы, спобствовавшие сосредоточению во время медитации… Я надеялся с помощью Абая проникнуть в суть восточной философии, овладеть секретами психорегуляции, на что без наставника-гуру — Учителя могли уйти годы. Абай держал себя как человек незаурядный. Это, впрочем, подтверждалось мнениями и других присутствовавших и имевши-мся у Абая рекоменда-тельным письмом. Хотя об Абае в то время только начинали говорить как о выдающемся экстрасенсе он себя таковым не рекомендовал. Абай был одет аккуратно, скромно — кос-тюм, белая сорочка. Говорил о себе мало, в основном, о восточной медицине, лечении травами…