— Пап, а-а… чего это они тут?
— Не знаю, — пожал плечами Грон. — Я думаю просто предосторожность. Ты же сам видел — на Орлином гнезде на нас напали. И сейчас дядя Шуршан выясняет, откуда взялись эти люди, и есть ли у них в городе сообщники. Так что если вдруг выяснится, что сообщники есть — все уже будет готово, чтобы их немедленно арестовать. Понимаешь?
— Да, папа, — серьезно кивнул мальчик. Потом поколебался и осторожно спросил: — А ты тоже поедешь их арестовывать?
— Я? — Грон рассмеялся. — Я — нет. Это не моя работа. Мне и так есть чем заняться… — после чего сделал паузу и поинтересовался: — А тебе понравилась сегодняшняя прогулка?
Глазенки мальчика тут же возбужденно засверкали.
— Да, папа! Это было так… так… а когда ты бросился внутрь башни, я тоже захотел тебе помочь. И даже достал свой меч. Но, — тут он сердито покосился в сторону шейкарок, — тетя Эмальза не пустила. И еще меч отобрала. И отдала только тогда, когда уже все закончилось.
— Но тебе же все равно есть о чем рассказать твоим приятелям, — улыбнулся Грон, спрыгивая с лошади. И мысли мальчика тут же приняли совсем другое направление. Он заерзал, покосился на отца нетерпеливым взглядом, а когда отец снял его с коня, торопливо одернул кафтанчик и, едва не шаркнув ножкой, несколько застенчиво поинтересовался:
— Ну, так я это… побегу уже?
Грон поднял его на руки, поцеловал, поставил на землю и, кивнув Линдэ, разрешил:
— Давай, беги уже.
У кабинета его ждал Гаруз.
— Привет, — поздоровался с ним Грон. — Давно прибыл?
— Только что, онотьер, — отозвался тот. И хмыкнул: — Вижу, веселые в столице дела творятся…
— Да уж, обхохочешься, — согласно кивнул Грон. — Чувствую, у тебя тоже есть что рассказать.
— Ну да, — кивнул тот. — Есть. Я потому сразу к вам. Не стал господина Шуршана дожидаться. Он пока занят и, ежели повезет, долго еще занят будет, а мне доложиться надо, а потом спать. Не то прямо тут засну.
— Что прямо так срочно доложиться надо?
— А это вам решать, онотьер, — снова хмыкнул Гаруз. — Я как тот петух — прокукарекал, а там хоть не рассветай.
— Ну, тогда кукарекай, — улыбнулся Грон. И Гаруз начал…
— Во-от оно как, — медленно протянул Грон, когда тот закончил свой рассказ. Гаруз молча смотрел на Грона, ожидая вопросов.
— Значит, считаешь, что Костяная гончая специально была как-то «привязана» к тому оврагу? В виде некой ловушки.
— По всему выходит, что так оно и есть, — кивнул Гаруз.
Грон задумчиво кивнул и замолчал. А затем медленно спросил:
— Поправь меня, если я ошибаюсь. До сих пор ничего такого никогда не случалось? Ну, чтобы твари пущи были как-то, хотя бы примитивно, управляемы. Только если Владетелями. Но и про них обычно говорят, что твари просто не нападают на них и их Бездушных. И все. А любые… м-м… скажем так, контролируемые воздействия всегда осуществлялись только Бездушными? Твари же просто жили в пуще, иногда покидая ее по каким-то причинам, но при этом всегда демонстрировали просто неконтролируемую жажду убийства.