Дмитрий также, как и Вадим с Андреем, не узнал Алину. Он не устроил девушке такого радушного приема, как Андрей, так как ему было просто все равно, есть она или нет, лишь бы работу свою выполняла исправно, он вообще ко всем девушкам в офисе относился отстранено-вежливо.
Однажды, когда Дима направлялся в кабинет Вадима, а навстречу ему вышел Андрей, Алина насторожилась, услышав следующую фразу:
- Черт, какая муха укусила, Демина? - удивлено воскликнул Новиков. - Он злой, как собака.
Димка только плечами пожал, холодно уставившись на Алину, та поспешно потупила взор, он, наверное, догадался, что этой мухой была именно она. Мужчина вошел в кабинет друга и с порога заявил.
- Какого черта, ты не в настроении?
Вадим удивлено поднял на него глаза, оторвавшись от бумаг, которые изучал:
- Говори за себя, - парировал он.
- Со мной и так все понятно, - ответил Дима, но зная, как иногда Вадим любит приударить за прекрасным полом на рабочем месте, спросил: - А с тобой что? Неужели новая секретарша не дала?
Мужчина вскочил, опрокидывая массивное кресло, глаза его потемнели от злости:
- Не твоего ума дело! - он сжал руки в кулаки так, что побелели костяшки пальцев. - Эта сторона моей жизни тебя не касается. Ты что за этим пришел?
- Нет. Просто всем в офисе интересно, почему это всегда такой веселый Вадим Николаевич ходит мрачнее тучи так, что люди боятся к тебе подходить. Неужели и завтра на совещании ты будешь таким? Нам тогда точно не видать этого контракта, как своих ушей.
- Завтра все будет нормально, - Вадим, более менее успокоившись, снова сел в кресло.
- Не хочешь поговорить? Это все из-за новой секретарши?
Как же хорошо все-таки Дима знал его, столько лет дружбы позволяло друзьям без труда распознавать настроение друг друга. И конечно он был прав, из-за Алины он теперь стал избегать собственного офиса, находиться так близко и не иметь возможности прикасаться к ней, сводили его с ума. Ему как нормальному мужику, хотелось иногда забыться в объятьях какой-нибудь красотки, но образ Алины постоянно преследовал его, и он начинал чувствовать вину от одной только мысли о другой женщине.
Вадим вообще не узнавал себя, давным-давно, встречаясь с Алиной и в тоже время, проводя очередную ночь в объятьях другой женщины, угрызения совести не мучили его так, а теперь он считал это сродни предательству. Глупо, конечно, было так думать, тем более, что скоро она выходит замуж, но иначе он не мог. Наверное, возраст сказывается, подумал Вадим, или мне уже просто осточертели эти быстротечные связи. А с Алиной могло бы быть все по-другому, но, увы, ничего уже невозможно исправить. А пока она каждый день маячила перед его лицом, такая красивая, такая желанная и такая недоступная, он тайно сгорал от желания, как какой-нибудь желторотый юнец.