Простоте совершённых преступлений не соответствовал список томов, которые были найдены в лаборатории женщины. Протокол обыска был очень тщательно подготовлен и включал в себя даже такие предметы, как «оловянная ложка, одна штука» (хотя, конечно, дом Прекрасной Катерины ломился от дорогих предметов и художественных произведений). В перечень также входили названия всех изъятых книг, и Ловефелл внимательно прочитал этот фрагмент протокола. А там было что почитать! Прекрасная Катерина имела не только книги, написанные по-латыни, но и по-гречески, и даже на персидском и арамейском. В её библиотеке были не только трактаты о самых извращённых магических практиках, но и труды по ботанике, анатомии и практике лечения болезней и огромный астрологический компендиум. «Кого вы хотите обмануть?» – подумал Ловефелл. «Или ведьма была действительно сильной, и тогда все её показания не стоили горсти мусора, или вы имели дело с сумасшедшей отравительницей, которая пыталась развлечь себя тёмной магией и которая во время допросов частично признала настоящую вину и частично повторяла то, что подсказывали ей допрашивающие, и то, что подсказывала её фантазия».
Инквизитор внимательно ознакомился с документами, после чего решился на повторное посещение Шонгауэра.
– Я был бы рад, если бы ты захотел оказать мне ещё одну услугу, – сказал он.
– Кобленецкое отделение Инквизиториума в твоём распоряжении, – вежливо ответил Шонгауэр, а Ловефелл с иронией подумал, насколько сильно эти слова не соответствуют действительности.
– Я попросил бы, в таком случае, протоколы с других процессов ведьм, которые состоялись в том же году, что и процесс Прекрасной Катерины.
– Почему бы и нет? – Шонгауэр пожал плечами. – Это не проблема.
Когда Ловефеллу уже были предоставлены необходимые документы, он тщательно разложил их на столе. Вот перед ним лежал протокол допроса какой-то ведьмы, называемой Старой Бертой. Документы были написаны тем же почерком, что и документы с процесса Катерины. Очень отточенным и выразительным почерком. Но в документах по делу Старой Берты Ловефелл увидел едва заметную розовую полоску. По-видимому, на бумагу попала капля крови или вина, которую затем протоколист пытался тщательно стереть. Далее инквизитор увидел жирный след. Здесь, скорее всего, на документы упала капля расплавленного воска со свечи. Секретарь ловко удалил воск, но след его остался. А что было на третьей странице? Острый глаз Ловефелла заметил коричневую точку, которую пытались прикрыть, продлевая ножку буквы «К». Это был, скорее всего, след от упавшей на документ искры. Потом инквизитор ещё увидел, что верхний угол листа надорван, как будто кто-то слишком резко хотел перевернуть страницу и надорвал тонкую бумагу. Несмотря на эти незначительные изъяны, документы с процесса Старой Берты смотрелись почти идеально. Почти. Между тем, в случае документов с процесса Катерины не нужно было использовать слово «почти». Они были просто в отличном состоянии. А значит, я был прав: они ничего не стоят, - подумал Ловефелл с удовлетворением, которое дают оправдавшиеся подозрения. Протоколы допросов Прекрасной Катерины были, по-видимому, написаны для того, чтобы скрыть настоящую документацию.