— Кому ты это там машешь, Колдун? — поинтересовался, вылезший из туалета Лузга.
— Да так, одинокому пьянице, — не оборачиваясь, ответил тот.
В это время к Лузге подобрался проводник с просительным выражением лица:
— Через пятнадцать минут будем в Маневичах…
— Да иди ты знаешь куда со своими Маневичами! — разозлился почему то Лузга. Он резко отстранил проводника и пошел в купе: — Эй, Кон, пора манатки паковать, приехали…
Алешин вдруг оторвался от окна и побежал за Лузгой. Ворвавшись в купе, где тот тормошил Кононова и злобно толкал под локоть флегматичного Рембо, Денис схватил Лузгу за плечо и сказал ему на ухо:
— Лузга, это место здесь, за окном.
— Какое еще место, бабские промежности? — огрызнулся тот.
— Нет, начало дороги до объекта поисков.
— Тьфу ты! Какая дорога, лес кругом…
Но, вспомнив, что говорилось на инструктаже, перед отправкой, ударил себя ладонью по лбу:
— Ну да, это то, что нам нужно, — отыскать в первую очередь чертову дорогу… Так. Нам надо здесь сойти, черт меня подери, раз мы ее уже нашли, а не возвращаться обратно от Маневичей на телегах с волами!
Кононов продрал наконец глаза и подал голос с верхней полки:
— Дубина, все равно нужно ехать до Маневичей, чтоб не вызывать подозрений, тем более не прыгать же нам на ходу!
— Конечно, не прыгать. Колдун, ты тут самый шустрый на данный момент. Как только поезд затормозит, вываливай вещи в окно. Понял?
Лузга направился в коридор, но Кононов схватил его за рукав:
— Ты что в уши долбишься, тебе же сказано «до Маневичей»!
— Пусти ты… Потом неизвестно будет, сколько топать до этих мест по колено в воде, в комарах и в дерьме! — Лузга выдернулся. Послышался треск рвущихся ниток.
— Вообще то да, то есть валяй… — неожиданно согласился Кононов и выпустил рукав Лузги. Тот, не особо церемонясь, сгреб в охапку торчащего неподалеку проводника и поволок его в тамбур, втискивая в ладонь денежные купюры:
— На, бери, пока даю, пока я добрый. Останови нам тут поезд.
— Нет, стоп краном можно пользоваться только в экстренных случаях, не положено! — упирался проводник.
— Сейчас по мозгам получишь… Не видишь, мы туристы, у нас, может быть, товарищ из окна вывалился… Ну, на еще сотенную, бригадиру поезда! — рыкнул на него Лузга и, сорвав пломбу, рванул стоп кран.
Завизжали металлом о металл колеса, высыпая в стороны снопы искр. Внутри вагона что то тяжело посыпалось, бешено застучали сцепки и кто то завизжал:
— Безобразие, а не поезд, черт знает что!
Проводник побледнел, схватившись за сердце. Лузга же, пропустив к распахнутой двери Кононова, Рембо и Алешина, довольно улыбнулся: