— Да черт с ней, чекисткой перетраханной. С ума съехать. Двадцать пять чеков за ночь. Да я на основной базе бесплатно пере…
— Идет! Точно, идет! — неожиданно встрепенулся Марлин.
— Ну ка… — Командир вырвал у лейтенанта бинокль.
Человек в обычном для дехканина одеянии быстро спускался по склону и, беспокойно оглядываясь назад, делал странные броски из стороны в сторону. Подполковник помрачнел:
— Ну вот, принесла нелегкая. А я уже думал, спокойно вернемся на перевалочный. Постойте ка… У меня такое ощущение, что этот тип ждет, что по нему вот вот пальнут из за тех вон камушков с кустиками.
Запищала рация. Подполковник обернулся к лежащему невдалеке радисту:
— Ну что там у тебя?
Тот нервно оторвал резиновые наушники от головы:
— Третий передает: замечено передвижение небольших групп в нашем районе. Идут с двух сторон вдоль границы…
— Ёшкин корень, этак нас здесь зажмут. Припрут к горам и хана! Это они, наверно, по его душу. Преследователи херовы… Мы же у них теперь на пути. Вот что, Хмелев. Бери ка двоих половчее и дуй назад. Будешь обеспечивать наш отход. Не дай бог дашь им возможность выставить заслон у нас на пути. Шкуру спущу. Дружба дружбой… Ну ты понял меня, капитан…
Хмелев привстал:
— Рыбаков, Людко! За мной, бегом марш!
Поправляя на ходу увесистые офицерские бронежилеты, прикрывающие кроме груди и живота еще шею и пах, спецназовцы двинулись в сторону заброшенных арыков, окруженных засохшими кривыми деревцами.
Человек же, бегущий по склону, вдруг упал и закувыркался среди колючек редкого кустарника. И почти одновременно с этим раздались нестройные винтовочные залпы.
— Все. Подстрелили, — стиснул зубы подполковник и вздрогнул от близкого свиста пуль.
— Черт возьми, это, кажется, в наш адрес… — он, приставив к глазам бинокль, всмотрелся в темноту, — а бегун то наш встал. Прыткий бегунок — целехонек… Его они, наверное, хотят живьем схапать.
Выстрелы из темноты буравили пространство вокруг бойцов. Спецназовцы вжались в землю, изготовившись к ответной стрельбе. Пулеметчик проверил устойчивость сошек и направил ствол в седловину перевала, уже едва различимую во мраке:
— Разрешите, товарищ подполковник, я им настроение попорчу?
Командир зло погрозил ему пальцем:
— Отставить. Не хватало сейчас только в бой ввязаться. Приготовиться к отходу.
Бегущий тем временем стремился к полуразрушенным дувалам, ловко перескакивая через небольшие селевые промоины, паутиной лежащие на его пути. Но все же его движения говорили о том, что он утомлен и вот вот сбавит темп. По нему по прежнему стреляли. Теперь, в ста метрах от развалин, на почти ровном пространстве, он был как на ладони.