***
В небольшом относительно чистом и уютном зале харчевни в этот вечер было малолюдно. Лишь два стола оказались заняты. Неподалеку от кухонной стойки расположились трое изрядно подвыпивших моряков с португальской галеры, которая утром следующего дня должна была уйти с грузом соли в Лиссабон. Они сидели уже давно, и по всему было видно, что вскоре собирались покинуть заведение. У окна в противоположной стороне зала, поддерживая неторопливую беседу, тихо ужинали двое мужчин и молодая женщина.
Стойкий запах жареного лука приятно щекотал ноздри посетителям. Пышнотелая румяная посудомойка с розовой вспотевшей шеей и глубоким вырезом нательной рубахи, в который то и дело вываливалась грудь, гремела в кухне оловянными тарелками. Привыкшая видеть в харчевне разное отребье, она искоса с интересом наблюдала за благородного вида задумчивым сеньером, сидевшим к ней лицом. Руки и глаза ее были заняты, поэтому обнаженную грудь она просто не спешила поправлять.
- Я помню даже тот день, когда твой брат Северин отправлялся в Англию, - сказал Эмильен-левша. - Это было в субботу, то ли двенадцатого, то ли тринадцатого октября.
- А почему ты запомнил этот день? - с интересом спросил де Брие.
- Во-первых, я был удивлен, что это твой брат, а не ты, - сказал старик. - Мы-то с тобой знакомы давно, а Северина мне не доводилось видеть никогда раньше. Вы очень похожи, правда...
- А во-вторых?
- А во-вторых, у него был довольно большой багаж. Я еще подумал: зачем это он тащит в Англию столько одежды и всякого другого барахла, которое по дешевке можно купить там?
- Какого барахла, старик? - оживился де Брие.
- Разного. У него было несколько ящиков.
- Ты можешь описать их?
- Конечно же, нет. Ящики как ящики, просто показалось, что их много.
- Не исключено, что один из этих ящиков... - пробормотал Венсан де Брие. - Жак де Моле когда-то говорил мне, что опасается за судьбу реликвии, что Ренн-ле-Шато перестает быть надежным местом для тайника. Не исключено, что папа Климент в скором времени лично пожалует на холм Безю, и его проведут по тому лабиринту, по которому несколько дней назад прошли мы с Эстель.
- Папа не пожалует на холм Безю, - со спокойной уверенностью сказал Эмильен-левша.
- Почему ты так думаешь?
- Потому что, пока ты переодевался после прогулки, ко мне заглянул один знакомый и принес весточку из Парижа. Я просто не хотел с этого начинать нашу беседу.
- Какую весточку? О чем ты?
- Позавчера папа скончался, - сообщил Эмильен-левша. - Говорят, что в страшных муках. И еще говорят, что сбылось какое-то пророчество Великого магистра.