Великий магистр повернул лицо к народу и, глядя поверх фигуры Гильома де Бофе, произнес:
- Я давно догадывался, а сегодня понял, что надеяться на лучшую участь в моем положении уже не имеет смысла. Предавшие меня однажды папа и король не достойны моей мольбы. Добавлю только, что ведомые мною тамплиеры всегда были добрыми христианами, которые никогда не бежали от врага и принимали смерть во имя Бога, справедливости и чести. Так поступаю и я!
Толпа у помоста загудела. Теперь явно сочувственные возгласы раздавались со всех сторон.
- А как считают ваши соратники? - отделившись от группы священников, осторожно спросил епископ Альбанский.
- Спросите у них сами, - ответил Жак де Моле, гордо подняв голову. - Больше я вам ничего не скажу.
Но не успел глава следственной комиссии повернуться к остальным заключенным, как Жоффруа де Шарне, командор Нормандии и брат дофина Оверенского, встал рядом с Великим магистром. В лязге цепей руки двух узников сжались в сильном мужском пожатии.
- Как! И вы, сеньор? - воскликнул епископ. - Разве вы не знаете, что король собирался через некоторое время смягчить ваше наказание?
- Знаю! Но в сравнении с милостью короля мне дороже честь!
- А что же вы, господа? - Епископ Альбанский повернулся к двум оставшимся фигурам.
Жоффруа де Гонневиль и Гуго де Перо оставались на месте, молча опустив головы.
- Перед лицом Святой Церкви, перед всем народом Франции вы признаете свою вину? - прямо спросил епископ.
Бывшие рыцари даже не пошевелились.
- Молчание мы расцениваем, как согласие, - удовлетворенно сказал священник.
- Вот истинно верное решение! - воскликнул Гильом де Бофе.
Толпа зашумела еще больше. Священники, тронутые речью Великого магистра и поступком его друга, наскоро перебросились несколькими фразами. Им не хотелось решать судьбу повторно отрекшихся от своих показаний рыцарей именно сейчас. Наступило некоторое замешательство. Подозвав к себе парижского прево, епископ Альбанский дал ему четкие указания: поместить Жака де Моле и Жоффруа де Шарне под стражу до следующего дня.
- Завтра мы обстоятельней рассмотрим дело этих двух глупцов и примем окончательное решение на их счет, - добавил он громко, чтобы его слышали не только рядом, но и в толпе. - А на сегодня все кончено.
Священники гуськом начали спускаться с помоста. Тем временем начальник королевской стражи зычным голосом приказал собравшимся на площади расходиться, и солдаты принялись дружно расталкивать горожан. Люди отступали неохотно, каждому хотелось обсудить с ближним увиденное. Кое-где завязались потасовки. Крики и ругань раздавались в толпе. Прибытие процессии на площадь полчаса назад выглядело значительным и помпезным, удаление ее превратилось в хаос. Верховые сновали между людей, опрокидывая многих наземь, рассыпая направо и налево удары плетьми. Люди кричали от гнева и боли, лошади хрипели и ржали. Повозки разворачивались, наталкиваясь друг на друга и создавая заторы.