Юля округлила глаза, засмеялась:
- Ты сошел с ума.
И, сказав это, она захлопнула дверь прямо перед его носом.
Алекс заскрипел зубами от упрямства этой гордячки. Он просто не понимал, насколько обидел Юлю отступными.
Как попало кидая в сумку вещи, Алекс ругался сквозь зубы. Он был недоволен собой, недоволен тем, как сложились их с Юлей отношения. Он хотел приятного общения, легкого и беззаботного, а получил нечто странное, горячее, срывающее все стоп-сигналы. Было почти что больно расставаться с ней вот так – грязно, некрасиво, неправильно. Но, он не в силах был дать ей то, что предложил отец. Если разобраться, Алекс вообще ничего не мог предложить ей.
Уезжать ему было рано, поэтому он просто покидал в сумку все ненужные вещи и устроился на постели, закинув руки за голову.
***
Нажитых вещей оказалось не так уж и много. Все, что было мило сердцу, переименовалось в бесполезный хлам, и было снесено в мусорные баки: открытки, письма, старые конспекты, сувенирные фигурки. Зимние вещи упаковались в прозрачные чехлы, летние – в спортивную сумку. Книги Юля сложила в деревянный ящик, что нашелся в одном из боксов. Еще одну сумку заняла косметика. Документы устроились в ручном дамском саквояже, а Бродский, вместе с едой и мисками – в своей кошачьей перевозке. Вызвав такси, Юля вышла на улицу, попутно утирая лоб от испарины.
Оказалось, что день, в самом деле, выдался не знойным. Ветер нагнал тяжелых облаков и они прочно затмили собою солнце.
Оглянувшись по округе, Юля почувствовала явственный укол в сердце. Столько лет этот приют был ее домом. Настоящим – отчим. Тут она смеялась и плакала, дружила и ненавидела. Выучилась, бродя по ухоженным аллейкам и зубря конспекты. Закалилась характером, чистя ненавистные овощи, и загрубела ладонями, выдирая сорняки из грядок клубники. Здесь, в этом приюте она влюбилась. И эта влюбленность, надо же, парадокс, лишила ее дома. Заставила удирать как зайчишку трусливого: поджав уши и мелко трясясь.
Приехала машина, таксист мигнул фарами. Юля поднялась. Седой мужчина, разглядев количество сумок, выбрался из салона, открыл багажник и помог загрузиться.
Устроившись в салоне, Юля захлопнула дверь и назвала адрес. Автомобиль неспешно тронулся. Горечь разлилась по венам, осела на языке.
Вещи – ненужное сезону и кое-что из бытового: кружку любимую, подаренную посуду, тостер, чайник, оставили в гараже институтского товарища.
Сама же Юля, отпустив такси, направилась к автобусной остановке. Комендант общежития, чьей внучке девушка по средам и субботам вбивала в голову глаголы и наречия, выделила Юле маленькую комнатушку на время.