— Это наш склад готовой продукции, — сообщила Соловьева, — она попадает сюда из цехов. Здесь уже сформированные заказы, вот этот, например. — Она мельком глянула на пришпиленную к здоровенному коробу распечатку. — Два комплекта мебели для руководителя, здесь кухни, тут стойка ресепшен. Бюджетный вариант для хостела, у нас есть и более дорогие предложения….
Денис боковым зрением заметил двух или трех работяг в желтых комбезах. Мужики быстро убрались с глаз долой, самый длинный даже пригнулся, чтобы не «отсвечивать». Колодин с интересом поглядывал по сторонам, Анжела как состроила непроницаемую физиономию, так и держала ее до сих пор, но тоже приглядывалась к стеллажам и упаковкам. Серега топал в арьергарде, прижимал папочку к животу и не сводил глаз с гостей. Чувство, что оказался подконвойным, сделалось вовсе уж невыносимым. Денис задержался, принялся разглядывать разворошенную упаковку с блестящими ламинированными досками-конструктором, судя по распечатке, оперативной мебели. Серега тоже притормозил и ждал, когда тому надоест разглядывать ламинированную фанеру.
— Мы выпускаем более пятидесяти позиций мебели, способной сделать работу в офисе максимально эффективной и комфортной! Мое предприятие зарекомендовало себя на российском рынке как стабильный и надежный партнер, по качеству нашей мебели мы занимаем лидирующие позиции!
Соловьева разрумянилась, глаза у нее заблестели, словно она говорила о главном достижении своей жизни, об успехе, к которому, наконец, пришла. Так гордятся написанными книгами, картинами или успешными детьми, что полностью оправдали чаяния и осуществили родительские мечты.
«Сына твоего когда хоронят?» — едва не сорвалось с языка, но Денис сдержался. Ситуация сделалась вовсе уж странной, Анжела глянула на него и взяла Колодина под руку. Тот хотел что-то сказать, но Соловьева, как токующий глухарь, ничего не слышала и не замечала.
— А когда я сюда пришла, даже крыши не было, она вся вот тут валялась. — Она топнула каблуком по цементному полу. — Крысы бегали, бомжи жили. Начали завалы разбирать и два трупа нашли, вернее, мумии. Одного опознали, бывший учитель физики, его жена выгнала из дома за пьянку, второго так и закопали неизвестным. Потом я кредиты взяла, оборудование немецкое купила. Сама ездила в Ганновер, выбирала, договаривалась, торговалась… — Соловьева откинула со взмокшего лба прядь волос, с победным видом оглядела слушателей. — Пойдемте дальше! — и направилась к огромной приоткрытой двери в торцевой стене склада.
Из-за створок несся равномерный гул, он нарастал, в лицо пахнуло пылью и опилками. Анжела закрыла нос рукавом и отцепилась от Колодина. Тот храбро вошел следом за Соловьевой в цех. Она уверенно топала между станков, что прессовали стружку в серые неприглядные плиты разных форм и размеров, далее шла линия ламинации, где фанеру закатывали в красивую глянцевую или матовую пленку, что-то говорила, но ее слова терялись в шуме и гуле. Серега по-прежнему замыкал шествие, работяги за станками вжимали головы в плечи и старались не смотреть по сторонам, знакомых физиономий поблизости не усматривалось.