Все, что было известно о другом шпионе, передавшем шифр, — тот прибыл из Екатеринослава. Найти его самого не смогли: исчез. Тот факт, что шифрованное письмо было перехвачено, держали, по настоянию Нессельроде, в секрете, чтобы Зюден, дойди до него информация, не изменил маршрут. Пустили даже слух, что человека с неким шифром пытались поймать, но он сбежал. Хозяин дома, где агент снимал комнату, отставной полковник с густой бородой и повязкой на глазу, сказал, что к нему никто не заходил. По роковой случайности один из жандармов, пришедших в дом, споткнулся на пороге и, падая, машинально попытался схватить старика за руку, но, не желая того, дернул за бороду. Борода осталась в руке жандарма, а полковник тотчас сорвал повязку, выхватил откуда-то нож и всадил бедняге в печень, после чего и произошло то трагическое Екатеринославское побоище.
— Я мог бы найти троих-четверых агентов, кто последовал бы за Зюденом на Кавказ, — осторожно предложил Бенкендорф. — В конце концов, не так уж это трудно. Отправим их под видом ссыльных военных, допустим, за какие-нибудь нежелательные дуэли…
Нессельроде кивнул и нервным движением, — дёрнув не то глазами, не то щеками, — поправил пенсне.
— Пусть так. Но Днестр? Если речь о реке, а не о чьём-нибудь прозвище, то это ведь Подолье и Бессарабия. Кого вы отправите туда? У нас с вами, Александр Христофорович, людей не хватит. А о том, чтобы ваши военные с Кавказа вдруг повернули в Малороссию… об этом вовсе говорить смешно. На юг посылают людей никчёмных…
Никчёмных в ведомстве Бенкендорфа хватало.
— Ссыльный чиновник? Да за что же его ссылать?..
Мысленно Бенкендорф перебрал список поводов для ссылки и вдруг понял, что, пожалуй, есть за что ссылать.
— Француз, — сказал Бенкендорф, восхищенно глядя, как показалось Карлу Васильевичу, на чернильный прибор.
— Как вы сказали? — Нессельроде поднял голову, проследил за взглядом Бенкендорфа и с остервенением вонзил в чернильницу перо, едва не сломав его. — Какой ещё француз?
Бенкендорф разъяснил:
— Есть в Коллегии один сотрудник, прозван Французом. Официально он переводчик.
Нессельроде поднял бровь.
— Что же этот Француз? Хороший сыщик?
— Как же-с! — воскликнул Бенкендорф, все более воодушевляясь. — У него какое-то сверхъестественное чутьё на неприятности. Фехтовальщик получше нас с вами…
Тут Нессельроде понял, о ком идет речь.
— Так вы об этом… — палец выписал в воздухе завиток, точно провел по невидимому локону. — Кому вы это рассказываете, Александр Христофорович! Он же мальчишка!
— Потому не вызовет подозрений, — мягко ввернул Бенкендорф.